очнее отражает настроение обеих сторон.
      Живой, отчаянно смелый, склонный к фантазиям, чуть не к визионизму 
(способности иметь «видения»), и умевший увлекать других, он завоевал симпатии 
римлян.
      Кола ди Риенци энергично выступал против правителей, защищая интересы 
народа. Он говорил о слабости папского управления через епископоввикариев, о 
том, что сенаторы не способны навести в Риме элементарный порядок.
      Но слова ничего не меняли в существующем порядке вещей. Тогда Кола собрал 
небольшую группу своих сторонников. Среди них оказались люди богатые и 
авторитетные в городе. В числе руководителей заговора было несколько нотариусов,
 а также кавалеротти.
      После нескольких тайных совещаний сторонники переворота перед днем Троицы 
провели более широкое, тоже тайное, собрание на Авентинском холме. В своей речи 
Риенци ярко описал нищету, рабство и крайне опасное положение, в котором 
находился ранее процветавший Рим. Он говорил о верховенстве знати, унижении 
народа, похищении феодалами девушек и замужних женщин – простолюдинок или 
горожанок; вспомнил и земледельцев, у которых бароны отбирают плоды их трудов; 
пилигримов, ограбленных и задушенных у самых ворот Рима; горожан, которым 
постоянно угрожает потеря жизни и имущества; аристократовразбойников и 
духовенство, предававшееся всем видам разврата.
      В своей речи Кола использовал ораторские эффекты, больше всего присущие 
итальянцам, он и вздыхал, и проливал слезы, и кричал от возмущения.
      Описав тяжелое положение Рима и добившись нужного настроения, он заметил, 
что из создавшегося положения есть выход. Среди участников собрания есть люди, 
которые сговорились добиться сохранения «справедливости и мира». Риенци 
подчеркнул, что конечной их целью является установление народовластия. Что 
касается финансирования нового порядка, он предполагал использовать папские 
имущества и налоги. По словам анонимного биографа, Кола сказал: «О денежных 
средствах не беспокойтесь, потому что римская городская камера получает много 
неоценимых доходов. Прежде всего от подымной подати, по четыре сольдо с печи, 
начиная от моста Чеперы до моста Пальи, всего сто тысяч флоринов; потом от 
продажи соли – сто тысяч флоринов, затем еще от сбора с проезжающих через мосты 
и замки вадиме – сто тысяч флоринов, которые передаются папе, о чем известно 
его викарию». Затем Кола, по словам того же биографа, сказал: «Господа, если 
многие граждане расхищают силой церковные имущества, не верьте, что это 
делается с разрешения или по воле папы». Эти слова особенно возбудили 
собравшихся; они согласились добиваться «доброго государственного порядка». 
Собрание закончилось торжественной присягой: заговорщики поклялись на евангелии 
выступить в назначенный день с оружием в руках и подписали письменное 
обязательство.
      После этого собрания идеи «великого справедливого суда» над феодалами и 
«восстановления доброго древнего государственного порядка» начали 
распространяться среди народа.
      Поводом к прямому выступлению стали перебои в снабжении города хлебом. И 
тут, в условиях грозящего голода, стало известно, что в порт Корнето прибыло 
судно с хлебом для Рима, но влиятельнейший из римских синьоров, знаменитый 
Стефано Колонна, собрав наиболее близких людей, поехал в Корнето, чтобы 
захватить этот груз и под охраной доставить в Рим.
      Во время собрания граждан на Капитолийском холме в субботу 19 мая были 
высказаны опасения в справедливом распределении хлеба. Начались волнения в 
городе.
      Префекта города Джованни ди Вико, его свиты и части вооруженных сил в те 
дни в Риме не было; многие феодалы вместе со Стефано Колонна находились вне 
города. Момент для выступления казался благоприятным.
      Ночью заговорщики собрались в церкви СантАнджело Пескерии. Поклявшись не 
изменять делу «святого духа», собрав все свои вооруженные силы, составившие 
сильный отряд в тысячу человек, они около 8 часов утра двинулись от церкви 
СантАнджело к Капитолийскому дворцу – резиденции сенаторов, управлявших Римом. 
Кола вышел из церкви в полном вооружении, но с непокрытой головой (демонстрация 
особенной смелости и преданности святому делу, применявшаяся не раз тогдашними 
рыцарями, иногда даже на поле сражения).
      Рядом с Колой шествовал «господин викарий господина папы» и своим 
присутствием давал папскую санкцию этому шествию.
      Заговорщики нигде не встретили сопротивления. Народ приветствовал их 
одобрительными криками. Оставшиеся в городе синьоры и войска без санкции 
префекта города (уехавшего в Корнето) не рискнули разогнать заговорщиков. 
Сенаторы, Любертелло Бертольдо и Пьетро ди Агабито, синьор де Дженаццано, 
скрылись.
      Мятежный отряд занял Капитолий и правительственные учреждения. Риенци 
произнес горячую речь, объявляя о «восстановлении старого доброго 
государственного порядка».
      Здесь, по словам анонимного биографа, Кола снова заявил, что во имя любви 
к папе и ради благоденствия римского народа он готов подвергнуться любой 
опасности. Толпа отвечала криками ликования.
      Тогда Кола предложил одному из участников заговора, Койте, сыну Чекко 
Манчино, зачитать новые законы.
      Среди них основное место занимали законы, касающиеся аристократов. 
Вопервых, Кола отнимал у них крепости, мосты, пристани. Вовторых, налагал на 
синьоров в качестве общественной повинности обязанность охранять дороги и 
снабжать продовольствием город Такой же радикальный характер имели для того 
времени поло