а гости перешли в зал, где были накрыты столы для чая, почти все 
неожиданно почувствовали себя плохо: их одолевала чудовищная сонливость; они 
падали в кресла и буквально отключались.
      Странная болезнь в одночасье поразила всех, кроме Панджшери. Амин едва 
держался на ногах. За обедом ел мало – у него и так легкое расстройство желудка.
 Кроме того, он уже никому не доверял; воду, к примеру, пил только из разных 
сосудов небольшими порциями: боялся – отравят. Ночью спал в разных местах, 
порой даже в танке.
      Увидев бледного, шатающегося хозяина, охрана стала звонить… в советское 
посольство и военный госпиталь – просить помощи. Продукты отправлены на 
экспертизу; повараузбеки задержаны.
      Вскоре во дворец приехала группа советских врачей, ничего не 
подозревавших о задуманном покушении. В огромных залах и на ступенях лестниц 
множество людей лежали или сидели в неестественных позах. Большинство без 
сознания; те, что пришли в себя, корчатся от боли. Врачи сразу определили 
массовое отравление и начали оказывать экстренную помощь. Но тут подбежал 
афганский медик и увел их к президенту: тот совсем плох.
      Советские врачи активно принялись лечить главу дружественного государства.
 И только около 6 часов вечера Амин стал приходить в себя. «Почему это 
произошло в моем доме9 Кто это сделал? Случайность или диверсия?» – бормотал он.

      Но ответить на эти вопросы его охрана не смогла. Последовало указание 
выставить дополнительные посты и вызвать танковую бригаду. Но было поздно: 
советскими десантниками в Кабуле уже плотно блокированы афганские воинские 
части.
      Примерно в это же время в советском посольстве стало известно, что план 
отравления Амина провалился и нужно начинать военную операцию. Главный военный 
советник генералполковник Магометов вышел на связь с командиром 
«мусульманского» батальона и приказал штурмовать как можно скорее.
      Спустя 15–20 минут группа захвата во главе с капитаном Сатаровым 
блокировала танки, простреливавшие дорогу во дворец. Небо над Кабулом осветили 
две красные ракеты – сигнал к выступлению спецгрупп КГБ и «мусульманского» 
батальона. На дворец сразу же обрушился шквал артиллерийского огня – штурм 
начался.
      Самое странное, что до последней минуты Амин считал, что дворец штурмуют 
моджахеды, а не советские друзья. Услышав стрельбу, он поднялся с постели и 
вышел в коридор. Советские врачи с ужасом увидели: навстречу им идет президент 
в майке и белых трусах, держа в широко расставленных руках флаконы от 
капельницы с физраствором… Один из врачей бросился к нему, вытащил иглы из вен.
      Президент присел к стене, но тут раздался детский плач и откудато из 
боковой комнаты выбежал мальчонка – сын Амина. Увидев отца, бросился к нему; 
Амин обнял его и велел адъютанту немедленно позвонить в советское посольство и 
предупредить советских военных о нападении на дворец. А адъютант ему: атаку 
ведут советские войска…
      «Врешь! Не может быть1» – кричит Амин и запускает в него пепельницей.
      Сам пытается позвонить начальнику генерального штаба – связь не работает. 
Зато в коридорах все явственнее разносится русский мат. Тогда Амин тихо 
произносит: «Я об этом догадывался, все верно». Это, видимо, его последние 
слова. Пять человек из спецгруппы КГБ «Гром» ворвались в комнату и дали очередь 
из автоматов. В перестрелке Амин был убит. Один из участников операции потом 
рассказывал: «…Человек, застреливший Амина, сказал мне, что приказ был живым 
Амина не брать. Кстати, тогда же в перестрелке был ранен в грудь и скончался 
сын Амина. Я собственными руками перевязывал рану его дочери – ее ранили в ногу.
 Мы оставили дворец, в котором ковры были пропитаны кровью и хлюпали под 
ногами».
      Труп Амина завернули в ковер и унесли.
      …Все солдаты аминовской охраны сдались, но с небольшими группами 
остальных «мусбат» продолжал бой еще сутки, пока единицы уцелевших не скрылись 
в горах. Всего было пленено около 1700 афганцев и еще 400 они потеряли убитыми. 
В то время как с нашей стороны погибли десять человек, среди которых был и 
командир «Альфы» полковник Бояринов.
      В тот же вечер кабульское радио сообщило, что Бабрак Кармаль возглавил 
правительство Афганистана и попросил советской военной помощи. На следующий 
день «Правда» опубликовала его «Обращение к народу», вызвавшее полное 
недоумение у советских читателей, – они черпали информацию только из советских 
газет, где всегда говорилось, что в Афганистане все спокойно. Теперь в 
Обращении утверждалось нечто обратное. «После жестоких страданий и мучений 
наступил день свободы и возрождения всех братских народов Афганистана. Сегодня 
разбита машина пыток Амина и его приспешников – диких палачей, узурпаторов и 
убийц… Разрушены бастионы деспотизма, кровавой династии Амина и его сторонников 
– этих наемников мирового империализма во главе с американским империализмом.»
      Так начиналась эта кровавая и бессмысленная война. Очень скоро Брежнев 
стал ворчать на военных – «Не могли сделать как положено. – И досадовал: – Вот, 
черт побери, влипли в историю!»
      
ЖАНДАРМСКИЙ БУНТ
      
      Испания. 23 февраля 1981 года 
      
      В работах многих историков и политологов процесс перехода Испании от 
франкизма к