ра, за которым специально послали нарочного, но тот оказался 
строптивым и, хотя жил рядом, потребовал, чтобы за ним прислали автомашину…
      Заговорщикам удалось захватить власть в главных городах страны – Бенгази 
и Триполи.
      Но Каддафи знал, что этого недостаточно. Нужно было предусмотреть захват 
власти в таких важных городах, как Бейда, куда король в последние годы 
переносил правительственные учреждения и где находились большинство министров; 
Себха, являвшаяся столицей южной провинции Феццан; Дерна с ее важными 
правительственными учреждениями и крупными армейскими частями. Нужно было 
подумать о нейтрализации американской военновоздушной базы Уилусфилд, 
расположенной в предместьях Триполи, и английской базы ЭльАдем, 
контролировавшей Тобрук и восточную часть страны, чтобы не дать правительствам 
США и Великобритании повод вмешаться во внутренние дела Ливии под предлогом 
защиты своих граждан. Надо было както обеспечить нормальную работу нефтепортов 
Сиртского залива, чтобы зарубежные нефтяные компании, действовавшие в Ливии, не 
пришли в движение. Наконец, надо было учесть возможности всех частей и 
гарнизонов, организовать взаимодействие и связь между ними.
      Все это руководители заранее учли, расписали, довели до исполнителей и, 
главное, четко выполнили.
      В эфир вышло известное «Коммюнике № 1», начинавшееся словами: «Граждане 
Ливии! В ответ на сокровенные чаяния и мечты, переполнявшие ваши сердца, в 
ответ на ваши непрестанные требования перемен и духовного возрождения, вашу 
длительную борьбу во имя этих идеалов, прислушиваясь к вашему призыву о 
восстании, преданные вам армейские силы взяли на себя эту задачу и свергли 
реакционный и коррумпированный режим».
      Каддафи объявил новое название страны – Ливийская Арабская Республика, 
заверил, что будет руководствоваться принципами свободы, единства и социальной 
справедливости, и гарантировал всем гражданам равные права. Далее Каддафи 
сказал: «Все, кто был свидетелем священной борьбы нашего героя Омара 
альМухтара за Ливию, арабизм и ислам! Все, кто сражался на стороне Ахмеда 
ашШерифа во имя светлых идеалов… Все сыны пустыни и наших древних городов, 
наших зеленых нив и прекрасных деревень – вперед!».
      Каддафи обратился к «иностранным друзьям», которые находились в стране, с 
призывом продолжать свою деятельность, обещая им защиту со стороны вооруженных 
сил. Он отметил, что события в стране являются внутренним делом Ливии, не 
направлены против какоголибо государства и не затронут международные 
соглашения и договоры. До стабилизации власти на территории всей страны 
вводился комендантский час: были временно закрыты аэропорты и прерваны 
телефонная и радиосвязь.
      «Под свободой, – говорил Каддафи, – мы понимаем такую индивидуальную и 
национальную независимость, которая исключает нищету, колониализм и присутствие 
на нашей земле иностранных войск и военных баз.
      Под единством мы понимаем объединение всех арабских народов под 
руководством одного арабского правительства либо на основе федерации малых 
правительств, в зависимости от обстоятельств.
      Под социализмом мы понимаем исламский социализм. Мы мусульмане. Мы 
следуем установлениям Корана, принципам частной собственности и наследования. 
Национальный капитал не только останется в руках тех, кто им владеет, но его 
деятельность будет даже поощряться в целях стимулирования развития страны».
      Ливийское радио чередовало военные марши с программами новостей. Одним из 
первых было сообщение о создании высшего органа государственной власти – Совета 
революционного командования (СРК). Однако его состав обнародовать не спешили. 
Большинство наиболее видных участников восстания продолжали бороться за 
укрепление нового режима, за распространение его влияния на всю страну.
      Итак, 1 сентября 1969 года в Ливии пал монархический режим. По 
свидетельству очевидцев, в первые послереволюционные дни многие ливийские 
города выглядели вполне обычно. Если бы не танки на улицах и многочисленные 
военные посты, перекрывшие основные магистрали и окружившие государственные 
учреждения, и не сообщение о свержении монархии, ничто не говорило бы о том, 
что в стране недавно был совершен государственный переворот. Он прошел почти 
бескровно. Уже во второй половине дня 1 сентября наследный принц отказался от 
своих прав и призвал народ поддержать революционный режим. Высшая военная 
верхушка и большинство министров, находившихся в Триполи, Бенгази, Бейде и 
Дерне, были арестованы. Незначительное сопротивление оказали гарнизоны Бейды и 
Дерны, где находились правительственные учреждения.
      Во многих городах комендантский час был вскоре отменен. Воинские 
подразделения вернулись в свои казармы. Служащие государственных учреждений 
получили указание выйти на работу. Открылись магазины, кафе На базарах не менее 
бойко, чем при короле, развернулась торговля. Аэропорты возобновили прием 
самолетов изза рубежа Была восстановлена связь с внешним миром.
      8 сентября страна узнала имя первого премьерминистра революционного 
режима. Им стал Махмуд Сулейман альМагриби, участник гражданского крыла 
подпольного движения.
      Только 13 сентября стало известно имя вождя революции, Муаммара Каддафи, 
получившего звание полковника. Он был назначен председателем СРК Состав же 
Совета революционного командования был официально объявлен только 10 января 
1970 года.
      Пока страна постепенно приходила в себя после революционного урагана, в 
Триполи, в Азизийских казармах, куда из Бенгази переместился штаб революции, 
члены Совета революционного командования разрабатывали политическую и 
экономическу