риды. Форт Джефферсона, куда поместили заключенных, был окружен 
широким рвом, заполненным водой.
      Через полгода после окончания процесса над заговорщиками юридическая 
комиссия палаты представителей американского конгресса занялась рассмотрением 
доказательств, имевшихся против Джефферсона Девиса (а также против одного из 
руководителей южной разведки Клемента Клея).
      Радикальное большинство юридической комиссии палаты представителей 
объявило Джефферсона Девиса причастным к заговору, приведшему к убийству 
Линкольна. Однако обвинение против Девиса было сильно скомпрометировано 
разоблачением лживости показаний свидетелей, выставленных прокуратурой. А между 
тем нет никаких оснований сомневаться в виновности Джефферсона Девиса. Он 
отвечал за деятельность южной разведки. А Бут и другие заговорщики были ее 
агентами и действовали по ее указаниям.
      Можно назвать ряд других лиц, действия которых, по крайней мере, 
подозрительны и их степень участия в заговоре, вероятно, не меньшая, чем у тех, 
кто был отдан под суд военного трибунала. Прежде всего это Джон Саррет, один из 
главных заговорщиков, который тем не менее был оправдан. Во время своего 
бегства из Вашингтона Бут останавливался у знакомых ему людей – полковника С. 
Кокса, Т. Джонса и других, дававших пристанище убийце, перевозивших его через 
Потомак. Однако их не предали суду. Трое офицеров армии конфедератов: капитан 
Джетт, лейтенант Раглас и лейтенант Бейнбридж помогли Буту укрыться на ферме 
Гаррета. Более того, заметив приближение отряда, посланного для поимки Бута, 
Бейнбридж и Раглас поскакали на ферму, чтобы предупредить убийцу об опасности. 
Если бы Бут послушался их совета, ему, вероятно, удалось бы снова скрыться от 
погони. Все трое офицеров были арестованы, доставлены в Вашингтон, но никого из 
них не привлекли к ответственности, а Джетту даже дали возможность выступить в 
качестве свидетеля обвинения.
      Были и другие люди, которых по логике вещей должны были привлечь к 
ответственности за помощь, оказанную Буту.
      До сих пор не ясна роль, которую во всей этой истории сыграл тогдашний 
вицепрезидент. За семь часов до убийства Бут вошел в отель «Вашингтон», где 
находился офис вицепрезидента Эндрю Джонсона. Узнав, что ни вицепрезидента, 
ни его секретаря нет на месте, Бут оставил следующую записку: «Не хотелось бы 
вас беспокоить. Вы дома? Дж. У. Бут». Личный секретарь Эндрю Джонсона заявил 
под присягой, что обнаружил записку в тот же день вечером. Следовательно, 
вполне можно предположить, что Бут и Джонсон были знакомы друг с другом.
      Очень многие полагали, что Джонсон имел отношение к заговору. Был 
образован специальный «Комитет по расследованию убийства президента Авраама 
Линкольна», в задачу которого входило установить, был ли Джонсон причастен к 
гибели президента или нет. Комитет не нашел в действиях Джонсона ничего, что 
могло бы вызвать подозрения, однако в течение многих лет его считали прямо или 
косвенно, но вовлеченным в заговор против Линкольна. И действительно, очень 
странно, что за несколько часов до убийства президента убийца ищет встречи с 
вицепрезидентом…
      
ЗАГОВОР ПРОТИВ СУЛТАНА АБДУЛАЗИЗА
      
      Турция. 1876–1878 годы 
      
      Положение Османской империи в 1875 году оказалось на редкость тяжелым. 
Весной многие районы северной и центральной части Малой Азии пережили голод. 
Правительство не предпринимало никаких мер для облегчения положения населения. 
Гнет сборщиков налогов, ростовщиков, правительственных чиновников в таких 
условиях стал особенно невыносимым.
      В критической обстановке на пост министра юстиции был приглашен опытный 
Мидхатпаша. В свое время султан АбдулАзиз назначил этого незаурядного 
провинциального администратора великим везиром. Но Мидхатпаша достаточно скоро 
проявил себя как слишком сильный и независимый человек и в условиях 
многочисленных и сложных интриг вокруг своей личности продержался на этом посту 
всегонавсего три месяца.,
      Мидхатпаша с энтузиазмом встретил свое новое назначение, которое, по его 
мнению, позволяло активно вмешиваться в политику страны. Однако вскоре министр 
юстиции подал в отставку. Он написал султану, что считает ненормальным 
положение, при котором не существует никакого закона, регулирующего управление 
государством.
      Многие друзья и единомышленники Мидхата сочли этот его поступок ошибочным.
 Ответ был разным. Одним он говорил, указывая на Золотой Рог: «Посмотрите туда, 
мне кажется, что я уже вижу фрегат, готовый отвезти меня в изгнание. Именно под 
таким впечатлением я преподнес Его Величеству записку, которая Вас удивляет». 
Другим, которые говорили, что его отставка похожа на дезертирство, он заявлял: 
«Возможно, но следует показать Европе, что не все турки – презренные 
куртизанки». Итак, Мидхатпаша еще раз убедился в невозможности изменить 
чтолибо в положении государства при султане АбдулАзизе. И именно с этого 
момента он перешел к оппозиционной деятельности. В доме Мидхата собираются 
единомышленники, мечтающие о введении в стране конституции.
      Желая заручиться поддержкой Англии в вопросе о реформе государственного 
управления Османской империи, Мидхатпаша начал переговоры с английским послом 
в Стамбуле Генри Эллиотом.
      Султан и его окружение знали об АбдулХамид II оппозиционных настроениях 
Мидхата и его связях с «новыми османами», требовавшими введения в стране 
конституции.