е время члены тайного общества вновь собрались у Рылеева. 
Трубецкой хотел еще раз проверить готовность офицеров и реальность вывода войск.
 Первыми должны были выйти Гвардейский экипаж и, возможно, измайловцы – 
ударная группа. После их выхода и успеха другие подготовленные части, 
безусловно, последовали бы их примеру. На исходе 13 декабря тайное общество 
располагало внушительными и преимущественно надежными силами. Дело было за 
четкостью исполнения приказаний лидера.
      Для Николая было важно вернуть в столицу великого князя Михаила Павловича,
 который организовывал связь между Петербургом и Варшавой: будущему императору 
требовался живой свидетель отречения Константина.
      14 декабря Николай встал около шести часов. Ближе к семи явился 
командующий Гвардейским корпусом генерал Воинов Поговорив с ним, Николай вышел 
в залу, где собраны были вчерашним приказом гвардейские генералы и полковые 
командиры. Два первых донесения о присяге Конной гвардии и преображенцев – 
несколько приободрили Николая К тому же Милорадович снова заверил его, что в 
городе спокойно.
      В десятом часу Трубецкой узнал, что изза отказа Якубовича и Булатова 
следовать согласованному накануне плану задуманная им стройная боевая операция 
становится похожей на хаотический мятеж. С этого момента он считал восстание 
обреченным. Диктатор так и не появился в тот день на Сенатской площади.
      Восстание началось совсем не так, как планировалось. Первая восставшая 
часть вышла не к дворцу, чтобы одним внезапным ударом нейтрализовать власть, а 
к Сенату, оповестив тем самым противника о мятеже и дав ему возможность собрать 
силы. Московцы должны были идти к Сенату после броска Гвардейского экипажа на 
дворец или одновременно с ним. А они выступили первыми.
      Задуманная Трубецким четкая боевая операция закончилась не развернувшись. 
Вместо нее разворачивалась революционная импровизация. В криках и барабанном 
громе восставшие московцы стремительно прошли по Гороховой, заставляя встречных 
– офицеров и статских – кричать: «Ура, Константин!» Практическое руководство 
целиком сосредоточилось в руках Рылеева и Пущина, которые верили, что выход 
первых рот взорвет ситуацию и послужит запалом для общего движения гвардии.
      Первым известил императора о начале тревожных происшествий генерал 
Сухозанет, явившийся во дворец из казарм конной артиллерии.
      Около половины двенадцатого император Николай, распорядившись караулом, 
оказался на Дворцовой площади перед толпой взволнованного и любопытствующего 
народа. Вскоре вышел и построился батальон преображенцев, который возглавил сам 
император Николай.
      Через несколько минут, около двенадцати часов дня, должно было произойти 
фронтальное столкновение самодержавия с дворянским авангардом, взявшимся за 
оружие.
      Милорадович, вскочив на лошадь, помчался на Сенатскую площадь усмирять 
бунт. Он слыл прекрасным оратором и на этот раз говорил с солдатами превосходно.
 Однако прицельный выстрел декабриста Каховского оборвал его речь. Тут же фас 
каре, обращенный к Исаакиевскому собору, дал нестройный залп.
      Николай между тем продвигался с преображенцами вдоль Адмиралтейского 
бульвара в сторону Сенатской площади. На середине бульвара их застали выстрелы, 
а вскоре прибежал флигельадъютант Голицын, известивший Николая о ранении 
Милорадовича. Сенатская площадь была рядом. Пройдя еще немного, император и 
преображенцы увидели стрелковую цепь восставших и услышали крики: «Ура, 
Константин!» Было около половины первого.
      Подоспела верная императору Конная гвардия. Николай приказал Орлову 
выстроить эскадроны спиной к Адмиралтейству. Одна рота преображенцев с 
полковником Бибиковым была выдвинута на набережную и перекрыла подход к 
Исаакиевскому мосту. Другая часть батальона осталась на углу бульвара и площади 
– при императоре.
      Противники еще не хотели кровопролития Император надеялся, что восставшие 
части вернутся в казармы. Декабристы же пытались перетянуть на свою сторону 
конногвардейцев.
      Наконец около половины второго по приказу Николая конногвардейцы атакуют 
мятежников с двух направлений – от Адмиралтейства и от Сената. И получают 
достойный отпор. Николай еще несколько раз посылал кавалерию в атаку, но всякий 
раз без всякого успеха. Офицерыдекабристы приказывали солдатам не стрелять во 
всадников, а целиться в лошадей. Они не хотели обострять обстановку, но были 
готовы к любому повороту событий.
      К двум часам подошли остальные императорские полки и окружение 
завершилось. Измайловский полк, в котором были волнения, Николай поставил в тыл 
преображенцев и конногвардейцев, лишив тем самым ненадежных измайловцев 
прямого контакта с мятежниками. Семеновский полк встал по другую сторону 
площади, у конногвардейского манежа. Князь Михаил Павлович привел те роты 
московцев, которые ему удалось уговорить.
      После половины третьего наступила фаза «стоячего восстания». В ситуации, 
когда был сорван план Трубецкого, восставшие могли только защищаться и вести 
переговоры, надеясь, что их твердость вынудит правительство пойти на уступки. 
Только в том и был смысл, чтобы выстоять. Продержаться до темноты. Дать 
возможность полкам созреть для отказа от принятой присяги.
      Пережив неудачу конных атак, убедившись, что никакое окружение не 
помешает мятежникам пробиваться на площадь, Николай посылал парламентеров. 
Князь Михаил Павлович и митрополит Серафим попытались призвать мятежников к 
повиновению. Никаких иных действий на площади император не предпринимал. Полки 
стояли против полков.
      Никола