планов семейные раздоры мадридских Бурбонов были бесценным 
кладом: династия сама давалась ему в руки.
      Одновременно с поиском поддержки во Франции неутомимый Эскоикис замышлял 
и дворцовый переворот. В группу заговорщиков вошли богатейший герцог Инфантадо, 
которого Годой лишил всех придворных должностей, гранды Оргас, Севальос, 
СанКарлос.
      При новом свидании с принцем Астурийским каноник уговаривал его пойти 
напролом: «Ваше высочество, время размышлять и колебаться прошло! Вы имеете 
сейчас за собой большинство испанского народа. За вас и святая церковь. При 
дворе многие открыто выражают свое недовольство Годоем. Еще больше у него 
тайных врагов. Я уверен, что и французский император будет рад избавиться от 
него».
      И Эскоикис изложил свой план. Он составил записку, в которой ярко 
изобразил беды Испании, порабощенной временщиком. Фердинанд войдет ночью в 
спальню отца, прочтет перед ним эту записку и потребует немедленного смещения 
Годоя. Если бы король остался глух к его доводам, принц должен впустить в 
спальню своих сообщников…
      Фердинанд в ужасе отверг предложенный план. Эскоикис поспешил его 
успокоить: «Ваше высочество, ни один волос не упадет с головы августейшего 
монарха! Гранды Испании должны всего лишь принудить государя подписать отставку 
узурпатору».
      «А если король не согласится… Ведь сразу все узнает дон Мануэль! – 
возразил Фердинанд.
      Эскоикису пришла в голову новая мысль: «Следует подумать о будущем. Ваш 
августейший огец не так уж молод Господь может призвать его к себе… Принц Мира, 
будучи начальником гвардии, воспользуется преимуществом своего положения, чтобы 
объявить вас нуждающимся в опеке и назначить себя регентом королевства Нужны 
будут быстрые и решительные действия».
      Каноник тут же подготовил приказ о назначении герцога Инфантадо 
начальником гвардии, Севальоса, Оргаса, СанКарлоса – на другие доверительные 
посты.
      Он просит Фердинанда подписать. Принц колеблется, но всетаки пишет: «Я, 
король Фернандо». Даты на приказе нет: он будет помечен днем смерти Карла IV.
      Несмотря на все предосторожности, принятые Эскоикисом и принцем, – 
секретные места свиданий, пароли, шифры – всеведущий Годой узнал о заговоре и 
поспешил сообщить о нем королю. Он представил Карлу все дело как подготовку к 
захвату короны и к убийству королевы.
      Среди ночи у дворца выстроился отряд гвардии. При свете факелов, гремя 
оружием, гвардейцы вошли в крыло Эскориала, занимаемое наследным принцем. Во 
главе их сам король.
      Карл потребовал у принца шпагу, объявил ему об аресте и приказал отвести 
его в комнату, обращенную во временную тюрьму.
      В апартаментах принца собрались вызванные сюда министры. В их присутствии 
произвели обыск и нашли недатированный приказ: «Я, король Фернандо…» Лучшего 
доказательства подготовлявшегося переворота Карлу не надо.
      В ту же ночь конца октября 1807 года Карл IV написал Наполеону: «Государь 
и брат! Как раз в это время, когда я занимался разработкой мероприятий для 
совместных с вами действий, я с ужасом узнал, что коварный дух интриги проник в 
лоно моей семьи. Мой старший сын, наследный принц, задался чудовищной целью 
свергнуть меня с трона. Он дошел до того, что замыслил лишить жизни свою мать. 
Такое неслыханное преступление должно быть наказано со всей строгостью. Закон, 
объявивший его наследником престола, будет отменен. Я уверен, что вы придете 
мне на помощь своими соображениями и советами».
      Уже назавтра после ареста сына Карл обнародовал декрет о лишении 
Фердинанда права наследования трона.
      К инфанту явился один из министров, посланник Годоя: «Ваше высочество, 
если вам дорога жизнь, вы должны раскрыть королю все подробности заговора и 
выдать всех его участников».
      Измученный бессонницей Фердинанд назвал имена всех причастных к затее, 
передал все разговоры с каноником и, сверх того, отдал не найденную при аресте 
записку Эскоикиса.
      И, наконец, принц предстал перед дворцовым судом. Его допрашивали король, 
королева, Годой, министры, председатель Совета Кастилии.
      Когда Фердинанда увели из зала суда в тюрьму, к нему пожаловал сам Принц 
Мира. Со слезами бросился Фердинанд к Годою и стал молить заступиться за него 
перед родителями. Годой обещал Фердинанду добиться для него полного прощения.
      Не колеблясь больше, принц написал под диктовку нежданного благодетеля 
покаянное письмо к матери, униженно выпрашивал милости пасть к родительским 
ногам. По этому случаю Годой сочинил манифест короля к народу. Испанцам 
сообщалось о том, что голос природы превозмог возмущенные чувства короля, что 
монарх внял мольбам дорогой супруги и простил заблудшего сына.
      Население столицы с неописуемой тревогой следило за всеми подробностями 
происходивших при дворе событий. Оно стояло безраздельно на стороне Фердинанда. 
В народном воображении принц был единственным честным и мужественным человеком 
в выродившейся, погрязшей в мерзости и разврате династии.
      Тем временем Наполеон уже решил, что Бурбонская династия на Пиренейском 
полуострове будет заменена принцами из семьи Бонапарта.
      Осенью 1807 года Бонапарт передал Годою предложение направить во Францию 
особо доверенное лицо для ведения совершенно секретных переговоров – втайне 
даже, от испанского посла. Уже 22 октября в Фонтенбло под Парижем был подписан 
договор межд