платок и стул, а во время церковной службы держали царскую шапку. Когда 
государь 
принимал личное участие в военном походе, стряпчие несли его панцирь, меч и 
колчан со стрелами. На праздничных обедах стряпчие служили чашниками и наравне 
со стольниками ставили блюда перед боярами и другими гостями.
Одной из обязанностей комнатных стряпчих было участие их в придворных 
церемониях 
в качестве рынд. Царская охрана - рында - была учреждена при Василии Темном. Во 

всех торжественных случаях она сопровождала царя: костюм их состоял из кафтана, 

шитого из белого атласа, бархата или сукна и опушенного горностаем. В высоких 
горлатных шапках с бархатным верхом, с двумя золотыми цепями на груди и 
серебряными топориками рынды неподвижно стояли у подножия государева трона.
Чины стольников и стряпчих давались только избранному московскому дворянству: 
представители лучших фамилий назначались сначала стольниками, а потом 
окольничими или боярами. Неименитые московские дворяне должны были 
последовательно проходить сначала чин стряпчего, стольников и думных дворян, 
чтобы дослужиться до окольничего - и то при особой удаче.
Для рядовых дворян было еще одно придворное звание - чин жильца. Почетная 
стража 
- жильцы - появилась при Иване Грозном, набирались они из дворянских детей и 
сменой в 40 человек охраняли "государевы хоромы и палаты" Стража носила терлики 

из дорогих тканей, шапки из золотой парчи с меховыми околышами. При царе Федоре 

Алексеевиче Романове отряду жильцов полагалось носить на спине крылья, за что 
иностранцы называли его "Легионом летучих ангелов".
От этих чинов-званий следует отличать придворные чины-должности. Почетной была 
должность кравчего, который на церемониальных обедах наблюдал за стольниками, 
прислуживавшими боярам и послам. Кравчие (за небольшим исключением) назначались 

из лучших фамилий, нередко из боярских Большинство кравчих оставались в этой 
должности недолго (до 5 лет), а потом многие из них достигали чина боярина.
В XVI веке видное место среди придворных чинов занимали постельничий, казначей 
и 
конюший, а особый ряд составляли чины приказные - думный дьяк, дьяк и подьячий. 

Последовательным прохождением этих чинов служащий мог достичь высоких думных 
чинов, к которым
О чинах и званиях
93
вели чины стряпчего и стольника, но случаи такого возвышения были довольно 
редкими.
Сформировавшиеся за века боярские и дворянские союзы держались крепко. Единство 

рода, как бы он ни был велик и разветвлен, сохранялось всегда: возвышался один 
представитель - возвышался и весь род, и установившаяся иерархия передавалась 
по 
наследству. Когда удельные князья вошли в состав московского боярства, взамен 
утраченного политического значения они приобрели привилегированное положение 
высшей правительственной знати и настойчиво стремились сохранить свое место в 
сложившейся к началу XVI века аристократической иерархии родов
Высокое аристократическое положение известного рода среди других родов 
совершенно не зависело от власти царя: он не мог возвысить какой-либо род, даже 

пожаловав ему княжеский титул или другое наследственное отличие. Высокая 
должность и высокий чин не делали более родовитым ни лицо, пожалованное этим 
чином, ни его потомков. Боярские роды основывали свои притязания не на заслугах 

отцов, не на их высоких должностях и чинах, а на их местническом отношении к 
другим родам. Доказывая право на превосходство своего рода, они рассматривали 
лишь вопрос о том, чей предок занимал более высокую должность на совместной 
службе. О важности такой родовой иерархии говорит хотя бы случай о споре на 
пиру 
у великого князя Ивана III Г. П. Заболоцкий никак не соглашался сесть за столом 

ниже В Ф. Сабурова, и тогда последний бил государю челом, основывая старшинство 

своего места тем, что его отец был выше отца Г. П. Заболоцкого
Местничество не ограничивалось спорами о местах за столом, оно распространялось 

на все совместные службы. "Весь служебный распорядок должен был строго 
соответствовать родовому распорядку, передающему из рода в род свои отношения в 

постоянной и строгой преемственности". Поэтому человек, имевший высшее место, 
не 
мог служить под началом лица ниже его по чину, иначе он поступался честью всего 

своего рода, давал право другому роду "утягивать" ее