тебя, как ястреб на глупого цыпленка!"
Распалился яростью Кухулин оттакого поношения, быстрее ветра, стремительней 
ласточки бросился на Фера Диада.
Так яростно сошлись бойцы, что треснули их щиты, погнулись копья, а духи и 
демоны, что были изображены на их оружии, испустили громкий крик. Испуга-
СКАЗАНИЯ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЕВРОПЫ
261
лись этого крика кони в лагере четырех королевств, обезумев, сорвались с 
привязи 
и помчались прочь, топча все и всех на своем пути.
Нанес Кухулин последний могучий удар. Упал Фер Диад на землю и сказал, умиряя: 
"Тобой, о, Кухулин, сражен я насмерть!"
Кухулин отбросил оружие, встал на колени рядом с телом друга, и от горя свет 
помутился в его глазах. Стал Кухулин оплакивать Фера Диада: "О, Фер Диад, брат 
мой любимый! Горькой была наша последняя встреча. Лучше бы ты отрубил мне ногу 
или руку, но остался бы жив. Теперь нет со мною моего брата, и вечной будет 
наша 
разлука!"
Тут закричал рыжеволосый Лойг: "Поднимайся, Кухулин! Сто воинов четырех 
королевств идут на тебя, чтобы отомстить за смерть Фера Диада. Это уже не будет 

поединком: нападут они на тебя всем скопом!"
Так нарушила уговор королева Медб. С того дня стала она высылать против 
Кухулина 
по сотне воинов сразу. И бился Кухулин каждый день от восхода солнца до заката, 

а по ночам спал, склонив голову на кулак, в котором сжимал копье, и положив меч 

на колено.
Тяжко страдал Кухулин от ран, что нанес ему Фер Диад, и на исходе были его силы.

Охватила его великая грусть, оттого что сражается он в одиночку и никто не 
придет ему на подмогу. Сложил Кухулин такую песню:
"Стекает кровь с моего копья.
От ран жестоко страдаю я
Не спешат мои друга ринуться в бой.
Верен мне только возница мой. (..)
Хороша пословица, хоть и стара'
Из одного полена не разжечь костра. (...)
Я один у брода, от войска вдали,
На самом краю Великой Земли.."
(Перевод С. Шкунаева)
Вдруг показались вдали колесницы. То спешили к Кухулину трижды пятьдесят юношей 

из Эмайн Махи. Были они так юны, что еще не могли называться мужчинами, 
ипоэтомубыли неподвластны недугууладов.
Вступили юноши в бой с врагами и многих побили, но сами полегли все до единого.
"Увы! - воскликнул Кухулин. - Кабынестрадаляотранибылибыпрежни-ми мои силы, не 
дал бы я погибнуть юношам Эмайн Махи. Теперьже остается мне только отомстить за 

их смерть!"
Велел Кухулин рыжеволосому Лойгу запрячь колесницу - и устремился на врагов. От 

великой ярости облик Кухулина исказился и стал ужасен: все его кости, все 
суставы и сухожилия пришли в движение, мышцы вздулись буфами, волосы встали 
дыбом и превратились в железные острия. Один глаз ушел в глазницу так глубоко, 
что и журавль не смог бы его достать, а второй выкатился наружу и стал размером 

с котел, в котором можно сварить теленка.
262
100 ВЕЛИКИХ МИФОВ И ЛЕГЕНД
Стук его сердца был подобен рычанию льва, молнии сверкали вокруг лба, а над 
макушкой поднимался столб багрового дыма, словно над крышей дома, в котором 
зимним вечером остановился король.
Ринулся Кухулин разить врагов. Сражался он весь день и всю ночь, и никто не 
смог 
бы сосчитать, сколько воинов пало в том бою от его руки.
А утром вернулся к нему его прежний, приятный облик.
В войске четырех королевств было много женщин и девушек, поскольку многих 
воинов 
сопровождали ихжены и дочери.
Кухулин захотел показать им, что он снова обрел свое приятное обличье, ибо вряд 

ли кому из них пришелся по нраву тот страшный образ, который он принял в бою.
Облачился Кухулин в шелковую рубаху и пурпурный плащ, падающий пятью складками 
и 
украшенный бахромой. Его глаза сияли, как драгоценные камни, волосы, черные у 
корней, красные посредине, золотые на концах, лежали кольцами. Сел Кухулин в 
свою колесницу и проехался перед вражеским войском - туда и обратно.