Анной по любви.
      По заведенной традиции Франциск I к Рождеству делал подарки друзьям, 
любовницам и королеве. Он заказал по новому платью своим «маленьким 
разбойницам», составил реестр дарений (сеньории, земли, замки) наиболее 
приближенным друзьям и приказал итальянскому художнику сделать эскизы новых 
украшений для Элеоноры.
      Король долго думал, чем бы порадовать Анну де Писле, чьи мыслимые и 
немыслимые желания он давно уже выполнил. В конце концов решил подарить своей 
любовнице… мужа. Таким необычным способом он хотел «возвысить» ее, и, кроме 
того, даровать титул, чтобы она была почитаема при дворе.
      Для этой цели он избрал Жана де Бросса, человека хотя и неприметного, но 
знатного происхождения, а главное, не очень ревнивого. Этот дворянин был сыном 
герцога де Пентьевра, который, некогда являясь сторонником герцога Бурбонского, 
умер, лишенный всего своего имущества. Так что Жан имел свои резоны доставить 
удовольствие королю.
      На придворных этот брак произвел сильнейшее впечатление. Фаворитку 
встретили с большим почтением, а Клеман Маро даже сочинил стихотворение, в 
котором в несколько жеманной форме обыгрывал новый титул дамы – герцогиня 
д'Этамп – и название знаменитой древней долины Тампе в Фессалии, прославленной 
Вергилием.
      Франциск I, желая соблюсти приличия, подарил герцогине д'Этамп особняк на 
улице Ирондель, но тут же приказал построить рядом другой «с потайными дверями, 
через которые можно было незаметно проникать из одного дома в другой».
      Второй особняк был украшен девизами и галантной символикой, говорившими о 
любви короля к своей фаворитке. Один из символов изображал пылающее огнем 
сердце, помещенное между альфой и омегой, что, повидимому, должно было 
означать, что «для этого вечно пылающего сердца любовь является и началом, и 
концом».
      Все Писле были обеспечены важными должностями, по преимуществу церковными,
 поскольку любовница короля «была дамой набожной»…
      В октябре 1537 года умерла мадам де Шатобриан. Эксфаворитка скончалась в 
возрасте сорока трех лет, сохранив до последнего дня свою ослепительную красоту.
 Король был сражен. Вскочив на коня, он, не переводя дыхания, примчался в 
Шатобриан, чтобы склонить голову над свежей могилой своей некогда обожаемой 
«крошки».
      Между тем король все заметнее подчеркивал свое расположение к фаворитке 
герцогине д'Этамп и дошел до того, что стал публично интересоваться ее мнением 
о государственных делах. И вскоре она уже присутствовала на Королевском совете. 
Пользующаяся абсолютным доверием преждевременно ослабевшего изза неумеренного 
сластолюбия монарха, очаровательная герцогиня всерьез поверила, что она 
любовница Франции. Все вокруг боялись ее и унижались перед ней.
      Ее вполне официально принимали верховные иерархи церкви, а на одном 
вечернем приеме ее видели пьющей одновременно с кардиналом Феррарским и королем 
из кувшина с тремя отверстиями… К ней обращались, когда надо было добиться 
самых высоких постов в армии, в магистратуре или в управлении финансами.
      Франциск I слепо следовал всем ее советам. Мучимый эротоманией, 
превращавшейся в навязчивую идею, он даже не подозревал обо всех этих кознях. 
Да его, собственно, мало что интересовало, кроме собственных извращенных 
удовольствий. Както раз он отправился в СенЖерменский лес в компании самых 
хорошеньких придворных кокеток, чтобы показать им совокупление оленей, во время 
которого он с удовольствием называл вслух, без всякой, правда, в том 
необходимости, каждый эпизод «брачной ночи» этих достойных животных.
      В другой раз, находясь в компании таких же, как он, прожигателей жизни, 
он приказал, чтобы на устроенном им обеде несколько дам из высшей знати 
присутствовали совершенно обнаженными.
      Чрезмерное увлечение женщинами сильно сказалось на физическом состоянии 
Франциска I, отчего в свои пятьдесят два года он выглядел настоящим стариком.
      Разумеется, не было в нем уже той бурной энергии, которая когдато 
позволяла ему по восемь–десять раз кряду доказывать даме сердца свое особое 
расположение. Теперь он утешался тем, что слушал или сам рассказывал более чем 
фривольные истории, изза чего присутствующие начинали чувствовать себя словно 
они не во дворце, а в казарме.
      В 1546 году Франциск I впервые в своей жизни почувствовал настоятельную 
потребность в уединении. Вечно деятельная и взвинченная графиня д'Этамп его 
утомляла, и время от времени король отправлялся на несколько дней в Шамбор, 
«где две сотни человек могли жить, ни разу не встретившись друг с другом, если 
к тому не было желания». Шамборский замок был построен по планам короля в 
густом лесу, в том самом месте, где он, как некоторые утверждают, еще 
семнадцатилетним юнцом стал любовником одной юной особы из Блуа.
      Шамбор, эта усыпальница юношеской любви, был замком роскошным, но мрачным.
 Именно тут он сочинил полные горькой печали стихи («Подруги юных лет, куда 
исчезли вы…»). И здесь же запечатлел на стене, то ли с помощью головешки, то ли 
куска упавшей с потолка штукатурки, три слова: «Любая женщина непостоянна».
      31 марта 1547 года король умер.
      Позже появилась легенда, по которой Франциск I стал жертвой гнусного 
измышления. Некто Луи Гюйон, врач из Юзерша, написал: «Великий король Франциск 
I домогался жены одного парижского адвоката, женщины очень красивой и любезной, 
имя которой не хочу называть, потому что у нее остались дети. Придворные и 
разные сводники уверяли короля, что он может заполучить ее, используя свою 
королевскую власть. Долго противившийся муж, наконец, позволил жене подчиниться