Людовик XV приказал Бине, своему камердинеру, доставить ее – она была кузиной 
Бине – в Версаль. Разумеется, вскоре она очутилась в самой широкой постели 
государства. Увы! Бывают ситуации, когда даже монархи бессильны… У Людовика XV 
случилась внезапная слабость, и он, по выражению Морца, «дал осечку». К счастью,
 через несколько дней король восстановил силы и смог на той же широкой постели 
доказать мощь переполнявших его чувств…
      Людовик XV был очарован мадам Пуассон. Сулави писал: «Несмотря на 
природную холодность, у красавицы был весьма прихотливый характер». Но мадам 
д'Этиоль, против которой был настроен весь двор, дофин, духовенство, министры, 
боялась потерять все, так и не став фавориткой. Тогда она написала Людовику XV: 
у нее такой ревнивый муж, злые люди непременно расскажут ему об измене, он 
жестоко ее накажет. Она просит у короля защиты…
      Простодушный король предложил ей укрыться в Версале. Она не заставила 
себя упрашивать… Пока она устраивалась в апартаментах, принадлежавших ранее 
мадам де Майи, мсье де Турнхем, бывший, разумеется, ее союзником, отправился к 
мсье Ле Норману д'Этиолю и объявил, что его жена стала любовницей короля. В 
страшном отчаянии супруг вынужден был покинуть Париж.
      Счастливый Людовик XV не мог отказать ей ни в чем. Он купил для нее титул 
маркизы Помпадур, земли в Оверни с двенадцатью тысячами ливров дохода, назначил 
фрейлиной королевы и, наконец, признал «официальной фавориткой».
      Новоиспеченная маркиза была в восторге. Осуществились самые смелые ее 
мечтания. Однако роль фаворитки короля казалась слишком незначительной – она 
желала участвовать в управлении государством.
      «Если бы она не вошла тогда в жизнь Людовика XV, – убежден Пьер де Нольха,
 – события развивались бы совсем в другом направлении: другая политика в 
вопросах финансовых, религиозных, а быть может, и в дипломатических отношениях. 
С этого времени женщина – умная и к тому же умеющая пользоваться своим умом – 
подчинила себе монарха, властителя королевства, относившегося к власти 
ревностнее, чем сам Людовик XIV».
      В конце концов этот недостаток ее темперамента стал общеизвестен, и 
многие женщины воспряли духом. Одна из них, мадам де Куазен, доставила мадам де 
Помпадур некоторое беспокойство. Однажды вечером в Марли обе женщины обменялись 
колкостями, что развеселило всех собравшихся. Маркиза вернулась в свои 
апартаменты не в себе, выбитая из колеи – почти в отчаянии.
      Мадам де Помпадур не ошиблась: король стал любовником мадам де Куазен и, 
кажется, находил в этом удовольствие. Оскорбленная фаворитка прибегла к услугам 
почтмейстера Жанеля. Однажды она вручила ему листок и повелела: «Вставьте эти 
строки в отрывки из писем, которые подаете королю». А было там вот что: «Это 
верно, что у нашего монарха появилась подружка. Лучше бы он оставил прежнюю. 
Она тихая, никому не делает зла и уже скопила состояние. Та, о которой говорят, 
знатного происхождения и потребует привычного блеска. На нее придется тратить 
миллион в год – расточительность ее известна, – содержать приближенных к ней 
герцогов, воспитателей, маршалов, ее родных… Они заполонят королевский дворец и 
заставят дрожать министров».
      Людовик XV, будучи скупым, быстро оставил мадам де Куазен. Через 
несколько дней мадам де Помпадур говорила подруге: «Эта великолепная маркиза 
просчиталась – напугала короля своей привычкой к роскоши. Она постоянно просила 
у него денег… Представляете, чего ему стоит подписать вексель на миллион, ведь 
он с трудом расстается с сотней луидоров!»
      Однако со временем политические интриги, бессонные ночи, заботы лишили 
всесильную мадам де Помпадур прежней свежести, что не укрылось и от Людовика XV.
 Несколько месяцев монарх утешался с разными любовницами, предпочитая 
девственниц, если это было возможно, которых тайно приводили ему друзья.
      Тайная полиция вскоре сообщила маркизе об этих королевских шалостях. 
Оценив опасность, она «решила удержать Людовика XV возле себя во что бы то ни 
стало, став наперсницей его увлечений».
      Помочь ей справиться с этой задачей суждено было совершенно случайно 
одной необычной личности, объявившейся в Париже. Речь идет о двадцатипятилетнем 
итальянце, который только и думал, что о девушках. Его звали Казанова.
      Однажды этот молодой человек познакомился с очаровательной Луизон Морфи, 
служившей моделью Буше. Казанова так в нее влюбился, что заказал одному 
немецкому художнику ее портрет. Живописец изобразил ее обнаженной.
      Художник этот, оказавшись в 1753 году в Версале, показал копию портрета 
месье де СенКентену. Именно этот придворный подыскивал утешительниц для 
королевской постели. Он решил, что такая красотка могла бы подойти королю, и 
показал ему портрет. Изображение пленило Людовика XV, и он выразил желание 
поближе познакомиться с оригиналом. По его приказу Луизон, предварительно 
отмытая сестрой – та получила за нее тысячу экю, – была доставлена на следующее 
утро в небольшой павильон в Версале. Уже вечером у Луизон была квартира в 
маленьком домике недалеко от дворца, и король с наслаждением приступил к ее 
образованию.
      Маленький домик, в который король поселил Луизон, не оставил без внимания 
ни один писатель революции. Мы имеем в виду общеизвестный Олений парк. На 
протяжении двух столетий об этом уголке рассказывали, писали и придумывали 
самые невероятные вещи. Большинство историков утверждали, что там был гарем, и 
объясняли это название чудовищными оргиями, которые там устраивал Людовик XV.
      На самом деле Олений парк – это старое название Версальского квартала, 
построенного во времена Людовика XV на месте парка с дикими зверями времен 
Людовика XIII.
      В 1753 году, когда Людовик XV искал скрытое от посторонних глаз место для