«Настоящее воздействие ядерной физики на человеческую жизнь, – сказал в 
1962 году М. Борн, – началось в 1938 году, когда в Германии Отто Ган и Фриц 
Штрассман открыли, что из ядер можно не только выбить отдельные протоны или 
другие малые частицы, что было уже известно, но и разложить ядерное образование 
на две примерно одинаковые по величине части».
      Лиза Мейтнер отмечала у своего многолетнего ученогопартнера следующие 
качества: «Радостное желание экспериментировать, острую наблюдательность и дар 
интуитивно правильно объяснять экспериментальные наблюдения».
      Отто Ган родился 8 марта 1879 года во ФранкфуртенаМайне, в семье 
стекольщика. Мальчик рано увлекся естественнонаучными экспериментами. Его 
первой лабораторией стала прачечная родительского дома. Затем Отто обучался в 
Клингерском реальном училище.
      Отец мечтал видеть сына архитектором, и Отто поступил по окончании 
училища в Технический университет на архитектурный факультет. Однако сказалось 
его увлечение химией и Ган перешел сначала в Марбургский, а через два семестра 
отправился на один год в Мюнхенский университет, избрав специальностью 
физическую и неорганическую химию. После возвращения в Марбургский университет 
Отто работал в лаборатории химикаорганика Т. Цинке. Свое образование он 
ограничил в основном узкой областью, мало интересуясь смежными дисциплинами. 
«Если бы я мог предугадать мое дальнейшее развитие, – писал он в автобиографии,
 – то таким дисциплинам, как физика и математика, я уделял бы гораздо больше 
времени».
      В 1901 году он получает докторскую степень. Диссертация Гана относилась к 
области органической химии. Затем последовал год воинской службы в 81м 
пехотном полку.
      С осени 1902 года Отто работает ассистентом у Т. Цинке. Ассистентская 
деятельность у известного химика в течение одногодвух лет была самым лучшим 
трамплином для желанной профессиональной деятельности в химической 
промышленности. Несмотря на то что он не был, по его словам, «искусным 
экспериментатором», эксперименты, которые он подготавливал, на лекциях 
«проходили вполне удачно», и профессор Цинке был им доволен.
      По окончании двухлетней ассистентской работы у Гана появился шанс занять 
хорошее место на одном из химических заводов. Но требовалось знание английского 
языка, и для его усовершенствования осенью 1904 года он отправился на несколько 
месяцев в Англию. Чтобы он мог продолжать образование и по специальности, Цинке 
дал ему рекомендательное письмо к известному химику сэру У. Рамзаю, профессору 
Лондонского университета.
      Здесь Ган впервые начал исследования, связанные с радиоактивностью. 
Проводя эксперименты по выделению чистого радия из руды карбоната бария, он 
получил в 1905 году новый радиоактивный элемент – радиоторий.
      По просьбе Гана Рамзай рекомендовал его Э. Резерфорду, работавшему в то 
время в Монреальском университете в Канаде.
      «Для пополнения моих очень скудных знаний по радиоактивности, – писал он 
в воспоминаниях, – я поехал в Канаду к профессору Резерфорду, к лучшему 
наставнику в этой новой области. Все здесь было настолько ново, что открытия 
делать было нетрудно. Три еще недостаточно исследованных ряда радиоактивного 
распада могли быть заполнены после нахождения следующих активных «элементов»».
      Под руководством Резерфорда молодой ученый в 1906 году открыл актиний. 
Вернувшись в том же году в Берлин, Ган продолжил работы по радиоактивности в 
Химическом институте университета. Здесь на месте бывшей столярки, служившей 
ученому лабораторией в течение шести лет, в 1906 – начале 1907 года ему удалось 
открыть новое вещество – мезоторий.
      Тогда же состоялась встреча Гана с Лизой Мейтнер, 
физикомэкспериментатором, и началась их тридцатилетняя совместная деятельность.
 Доли участия ученых в исследованиях были примерно одинаковыми. В соответствии 
со своим образованием Мейтнер разрабатывала больше физическую, а Ган – 
химическую стороны общих проблем. Поэтому такое сотрудничество было особенно 
удачным.
      «Наряду с моими чисто химическими работами, – говорил позднее Ган, – мы 
приступили теперь с физиком Лизой Мейтнер к исследованиям лучей радиоактивных 
веществ, прежде всего так называемых бета– и гаммалучей. От моей органической 
химии больше ничего не осталось, завершилась трансмутация органика в 
исследователя атома».
      Через два года они экспериментально доказали явление радиоактивной отдачи.
 Для дальнейшего развития атомной физики радиоактивная отдача имела особое 
значение, прежде всего для открытия нейтронов и искусственной радиоактивности.
      В конце 1912 года был торжественно открыт институт в БерлинДалеме. Ган, 
возглавлявший отделение радиоактивности, получил на первом этаже лишь 
химическую лабораторию. Это, впрочем, не помешало эффективной деятельности 
ученого.
      Во время Первой мировой войны Ган, как «вицефельдфебель», был призван на 
военную службу. По ходатайству известного ученогохимика Ф. Габера его 
прикомандировали к специальному отделению, что дало ему возможность часто 
бывать в Берлине по служебным делам, а значит, и снова участвовать в 
исследованиях.
      Совместные исследования с Мейтнер актиния, начатые еще в 1913 году, 
привели в 1917 году к открытию нового химического элемента, протактиния – 
единственного радиоактивного вещества в периодической системе, кроме радия, 
которое можно добывать граммами.