| |
качества, которые мы требуем от положительного героя. Но при всём том Огурцов —
законченный дурак».
Игорь Ильинский прекрасно справился с ролью Огурцова. Но зрители
восприняли как главную героиню и Лену Крылову — Людмилу Гурченко. Это тем более
удивительно, что в сценарии эта роль драматургически тусклая.
Когда весной 1956 года 20 летняя студентка института кинематографии
Людмила Гурченко пробовалась на роль Лены Крыловой, её задачей было создать
привлекательный образ современной девушки. Она исполнила песню Лолиты Торрес из
фильма «Возраст любви».
Актрисы, которые пробовались на роль, сами не пели, а открывали рот под
чужую фонограмму. Гурченко пела сама. Но в те времена главным всё же была
внешность актрисы. Людмилу снимал один из помощников главного оператора, и снял
неудачно. Костюм случайный, проба наспех. Кандидатура Гурченко даже не
рассматривалась на худсовете.
В дело, однако, вмешался счастливый случай в лице того же Пырьева.
«…Я шла по коридору студии „Мосфильма“, — пишет Гурченко. — На лице у
меня было написано: „Все хочу, все могу, всех люблю, все нравятся“. Навстречу
шёл Иван Александрович Пырьев. Я ещё больше завихляла, ещё выше задрала
подбородок. Пырьев поднял голову, увидел меня, поморщился, а потом лицо его
заинтересованно подсобралось, как будто он увидел диковинного зверька.
— Стойте. — Он развернул меня к свету. — Я вас где то видел.
— Я пробовалась в «Карнавальной ночи».
— А а, вспомнил. Вы пели…»
Пырьев привёл Гурченко в павильон, где снимался фильм и попросил
опытного оператора А. Кальцатого снять её получше: «Поработай над портретом — и
будет человек».
Так Людмила Гурченко попала в «Карнавальную ночь».
Когда начались съёмки, Пырьев отсматривал каждый эпизод и, если он
казался неудачным, заставлял переснимать. Так «кабинет Огурцова» — первая
встреча с бюрократом — был переснят трижды, пока результат не удовлетворил
директора «Мосфильма».
Если же эпизод Пырьеву нравился, он не боялся похвалить режиссёра.
«Постепенно я стал применять и к Пырьеву свою излюбленную тактику, —
рассказывает Рязанов. — Когда он директивно советовал то, что мне приходилось
не по нутру, я делал вид, что соглашаюсь. Возражать не решался — страшился
Пырьева. Потом уходил в павильон или монтажную и делал по своему. Но Иван
Александрович был не из тех, кого можно обвести вокруг пальца. Он вскоре
раскусил мои манёвры и, обзывая меня „тихим упрямцем“, продолжал упорствовать и
добивался своего».
Пырьев давал важные советы о ритме и темпе комедии, сам прослушивал
музыку Анатолия Лепина. В кабинете Пырьева композитор показывал свои песни, а
Гурченко их пела. Анатолий Яковлевич написал такую замечательную песню о любви!
Но Пырьев прослушал её и сказал: «Песня очень хорошая, но не для этого фильма.
А музыку не бросайте, используйте». Тема этой песни звучит в музыкальном номере
«Танец с зонтиками».
«Многое было впервые, — пишет в своей книге Л. Гурченко. — Звукооператор
Виктор Зорин записал меня в „Песне о хорошем настроении“ отдельно от оркестра.
Сбежались смотреть все работники звукоцеха. В тонзале оркестром дирижировал
Эдди Рознер, а я пела под простейший наушник, слушая оркестр, а поддерживала
меня и вдохновляла музыкальный редактор Раиса Александровна Лукина».
Вместе с художниками К. Ефимовым и О. Гроссе молодой режиссёр по новому
подошёл к организации съёмочного пространства. Картина была снята в интерьерах,
а не в павильоне. Было лето. Театры разъехались на гастроли. И добрая половина
фильма делалась в коридорах и фойе Театра Советской Армии.
Многое из образных решений рождалось в процессе съёмки, импровизационно.
Например, эпизод с горе лектором по астрономии: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли
жизни на Марсе — это науке неизвестно, наука пока ещё не в курсе дела». Тогда
развёртывало свою деятельность Общество по распространению научных и
политических знаний. Среди лекторов было немало и халтурщиков, готовых
витийствовать где угодно, лишь бы платили деньги. Так что фигура человека с
портфелем возникла в «Карнавальной ночи», можно сказать, из жизни.
На роль лектора был приглашён Сергей Филиппов. Он сразу согласился
сниматься.
Много сцен приходилось переснимать, ведь постановка была для Рязанова
одновременно и школой.
Рязанов показал мэтрам отрывки из «Карнавальной ночи». Уважаемые
режиссёры были единодушны в оценке: материал скучный и бездарный. Вывод
худсовета оказался таков: единственное, что остаётся, — закончить скорее съёмки
и забыть об этом фильме как о кошмарном сне. А вот Пырьев по прежнему верил в
молодого режиссёра и во многом благодаря его поддержке Рязанова не убрали с
постановки.
«Карнавальную ночь» завершили в рекордный по тем временам срок — за пять
месяцев.
В небольшом просмотровом зале студии шёл показ материала почти целиком
снятого фильма. В зале было трое: Ильинский, Рязанов и Гурченко. В конце вечера
Игорь Владимирович сказал Гурченко: «Чую… После этой картины ты будешь очень
популярной. Так что готовься…»
«Карнавальную ночь» никто не ждал, она не рекламировалась. Просто вышла
28 декабря 1956 года — под Новый год.
Картина не могла не понравиться зрителям. Новогодний праздник, каскад
|
|
