началом работы прядильное волокно прикрепляли на какойнибудь воткнутый сук или 
палку с развилкой (позже этот сучок заменили доской, которая и получила 
название прялки). Затем мастер вытягивал из клубка пучок волокон и присоединял 
к особому приспособлению для скручивания нити. Оно состояло из палочки 
(веретена) и пряслицы (в качестве которой служил круглый камешек с дырочкой 
посередине). Пряслица насаживалась на веретено. Веретено вместе с прикрученным 
к нему началом нити приводили в быстрое вращение и тотчас отпускали. Повиснув в 
воздухе, оно продолжало вращаться, постепенно вытягивая и скручивая нить. 
Пряслица служила для того, чтобы усилить и сохранить вращение, которое иначе 
прекратилось бы через несколько мгновений. Когда нить становилась достаточно 
длинной, мастерица наматывала ее на веретено, а пряслица не давала растущему 
клубку соскользнуть. Затем вся операция повторялась. Несмотря на свою простоту, 
прялка была удивительным завоеванием человеческого ума. Три операции — 
вытягивание, кручение и наматывание нити объединились в единый производственный 
процесс. Человек получил возможность быстро и легко превращать волокно в нить. 
Заметим, что в позднейшие времена в этот процесс не было внесено ничего 
принципиально нового; он только был переложен на машины.
      После получения пряжи мастер приступал к тканью. Первые ткацкие станки 
были вертикальными. Они представляли собой два вилообразно расщепленных 
вставленных в землю бруска, на вилообразные концы которых поперечно укладывался 
деревянный стержень. К этой поперечине, помещавшейся настолько высоко, чтоб 
можно было стоя доставать до нее, привязывали одну возле другой нити, 
составлявшие основу. Нижние концы этих нитей свободно свисали почти до земли. 
Чтобы они не спутывались, их натягивали подвесами. Начиная работу ткачиха брала 
в руку уток с привязанной к нему ниткой (в качестве утка могло служить 
веретено) и пропускала его сквозь основу таким образом, чтобы одна висящая нить 
оставалась по одну сторону утка, а другая — по другую. Поперечная нитка, 
например, могла проходить поверх первой, третьей, пятой и т.д. и под низом 
второй, четвертой, шестой и т.д. нитей основы, или наоборот. Такой способ 
тканья буквально повторял технику плетения и требовал очень много времени для 
пропускания нити утка то поверх, то под низ соответствующей нити основы. Для 
каждой из этих нитей необходимо было особое движение. Если в основе было сто 
нитей, то нужно было сделать сто движений для продевания утка только в одном 
ряду. Вскоре древние мастера заметили, что технику тканья можно упростить.
      Действительно, если бы можно было сразу поднимать все четные или нечетные 
нити основы, мастер был бы избавлен от необходимости подсовывать уток под 
каждую нить, а мог сразу протянуть ее через всю основу: сто движений были бы 
заменены одним! Примитивное устройство для разделения нитей — ремез было 
придумано уже в древности. Поначалу ремезом служил простой деревянный стержень, 
к которому через один крепились нижние концы нитей основы (так, если четные 
привязывались к ремезу, то нечетные продолжали свободно висеть). Потянув на 
себя ремез, мастер сразу отделял все четные нити от нечетных и одним броском 
прокидывал уток через всю основу. Правда, при обратном движении утка вновь 
приходилось поодиночке проходить все четные нити. Работа ускорилась в два раза, 
но попрежнему оставалась трудоемкой. Однако стало понятным, в каком 
направлении вести поиск: необходимо было найти способ попеременно отделять то 
четные, то нечетные нити. При этом нельзя было просто ввести второй ремез, 
потому что первый становился бы у него на пути. Тут остроумная идея привела к 
важному изобретению — к грузикам на нижних концах нитей стали привязывать 
шнурки. Вторые концы шнурков крепились к дощечкамремезам (к одному — четные, к 
другому — нечетные). Теперь ремезы не мешали взаимной работе. Потянув то за 
один ремез, то за другой, мастер последовательно отделял то четные, то нечетные 
нити и перебрасывал уток через основу. Работа ускорилась в десятки раз. 
Изготовление тканей перестало быть плетением и сделалось собственно ткачеством. 
Легко видеть, что при описанном выше способе крепления концов нитей основы к 
ремезам с помощью шнурков можно использовать не два, а больше ремезов. Например,
 можно было привязывать к особой дощечке каждую третью или каждую четвертую 
нить. Способы переплетения нитей при этом могли получаться самые разнообразные. 
На таком станке можно было ткать не только миткаль, но и киперную или атласную 
ткань.
      В последующие века в ткацкий станок вносились различные 
усовершенствования (например, движением ремезов стали управлять с помощью 
педали ногами, оставляя руки ткача свободными), однако принципиально техника 
тканья не менялась вплоть до XVIII века. Важным недостатком описываемых станков 
было то, что, продергивая уток то вправо, то влево, мастер был ограничен длиной 
своей руки. Обычно ширина полотна не превышала полуметра, и для того чтобы 
получить более широкие полосы, их приходилось сшивать.
      
10. ГОНЧАРНЫЙ КРУГ И ПЕЧЬ ДЛЯ ОБЖИГА. НАЧАЛО КЕРАМИКИ
      
      Пластические свойства глины были известны человеку уже в глубокой 
древности. Она легко мялась и под умелыми руками быстро принимала такую форму, 
которую было очень трудно или даже невозможно придать другим известным 
материалам. Тогда же было обнаружено, что глиняные изделия после обжига их в 
огне удивительным образом меняют свои свойства — обретают твердость камня, 
водонепроницаемость и огнестойкость. Все это сделало глину наиболее удобным 
сырьем для изготовления посуды и кухонной утвари.
      Как и все ремесла, техника керамики прошла долгий и сложный путь. 
Тысячелетия ушли на изучение достоинств и недостатков разнообразных глин. Из 
множества их видов древние мастера научились выбирать те, которые отличались