вероломное убийство царя гуннов. Приск, осуждая свое правительство за заговор, 
хвалит правителя гуннов, который, узнав о готовящемся покушении, не только не 
порвал с империей, но заключил-таки соглашение с Максимином, причем Приску не 
чужды некоторые человеческие слабости: он стремится убедить читателя, что 
именно 
он, Приск, своим умом и находчивостью спас дело греков и смягчил сердце 
грозного 
варвара.

Приск был умным и тонким наблюдателем, много беседовал с послами западных 
государств, приехавшими одновременно с византийцами ко двору Аттилы, а также с 
жившими среди гуннов соотечественниками, и получил от них ценные сведения. Он 
признает довольно высокую строительную технику гуннов, описывает роскошные 
дворцы Аттилы и его жены Ереки.

Приск рассказывает о торжественном пире во дворце Аттилы, на который были 
приглашены Максимин, Приск, послы западного императора, сыновья и приближенные 
Аттилы. Во время пиршества строго соблюдался порядок размещения гостей согласно 

их рангу и положению при дворе; кушанья и вина отличались изысканностью, 
убранство стола - роскошью. Пирующих развлекали песнями, прославлявшими победы 
Аттилы. Поэты занимали гостей стихотворными рассказами о былых сражениях. 
Юродивые-шуты потешали присутствующих, мешая латинскую, гуннскую и готскую речь.


Приск изображает Аттилу мудрым, хотя и грозным правителем, прежде всего - 
государственным деятелем, ведущим активную политику. В тонкой международной 
игре, которую вел Аттила, он пускал в ход и угрозы, и обещания, но всегда 
проявлял мудрость и осторожность. Царь гуннов гостеприимный хозяин, умеющий 
принять иноземных послов и не ударить при этом лицом в грязь. Владея огромными 
богатствами, Аттила стремился похвастаться ими перед послами других народов, но 

одновременно хотел продемонстрировать свою воздержанность и пренебрежение к 
роскоши, был подчеркнуто умерен в одежде, пище и обиходе.

Приск пишет, что царь держался гордо, шел важно, глядя по сторонам, иногда 
бывал 
вспыльчив, груб и впадал в страшный гнев, но чаще был с подчиненными приветлив, 

советовался с приближенными во всех делах, имел большой штат писцов и вел 
дипломатическую переписку.

Приск первым в византийской литературе дал впечатляющую картину организации 
дипломатического дела в Византии V века, четко обрисовав права и обязанности 
послов, организацию посольств, этикет приема и отправления послов, некоторые 
нормы международного права. Личность участников посольства считалась 
неприкосновенной. Аттила даже в страшном гневе на подосланного к нему убийцу 
Вигилу, хотя и угрожал, но не посадил его на кол и не отдал на съедение птицам.

Приск говорит и о разведывательной деятельности дипломатических агентов 
Византии 
и варварских правителей. В частности, Аттила имел шпионов при 
константинопольском дворе, и ему стало известно содержание секретных поручений, 

данных императором своим послам.
Одной из черт византийской дипломатической системы была строгая градация 
посольских рангов и титулов в зависимости от могущества того государства, куда 
направлялось посольство. Приск сообщает о постоянных требованиях Аттилы 
присылать к нему послов высокого ранга, знатных и имеющих консульское звание. В 

условиях нажима со стороны гуннов Константинополь вынужден был, нарушая 
установившуюся иерархию, посылать к Аттиле послов более высокого ранга, чем 
полагалось по византийскому этикету.
Приск описывает сложную организацию посольского дела и дипломатии у варваров. 
При дворе Аттилы был разработан ритуал приема посольств, правила поведения 
послов, а на пирах соблюдался придворный этикет и царило местничество. Посол 
каждой страны имел свое место, ближе или дальше от царя, в зависимости от ранга 

направившей его страны. Деятельность послов строго регламентировалась: они 
должны были следовать за кортежем царя, а не обгонять его; их сопровождали 
проводники и охраняли особые отряды; им запрещалось разбивать шатры на более 
возвышенном месте, чем то, где расположен шатер Аттилы; в стране гуннов им 
выдавалось определенное содержание, а по дороге их кормили местные жители. 
Делать остановки в пути, разбивать лагерь и селиться на более длительное время 
послы могли только там, где им указывали.
Византийские послы, в свою очередь, заботились, чтобы им воздавался надлежащий 
почет. Так, они согласились вести переговоры с гуннами верхом на лошадях, чтобы 

не оказаться в положении, унижающем их достоинство. Они могли передавать письма