времени и уволить из нее всех добровольце 26 апреля, когда истекал назначенный 
трехдневный срок для подачи < Кавур отказался удовлетворить требования 
австрийского правительст ссылаясь на продолжающиеся переговоры о созыве 
конгресса.

В апреле Австрия напала на Италию - Париж и Турин наконец доб лись своего, но 
вина за это формально на них не ложилась. События Апеннинском полуострове в 
условиях войны развивались стремительно, поставило немало серьезных вопросов 
перед дипломатией.

Представительные собрания в Великом герцогстве Тосканском, герце ствах Модена и 

Парма, а также легатствах или в Романье приняли решек о низложении прежних 
правителей и присоединении к Сардинскому кор левству.                           
                         
,

В то же время Наполеон III, одержав ряд побед над австрийцами, зав лючил в 
Виллафранка 11 июля 1859 года сепаратное соглашение с г~ Иосифом. Предательство 

было очевидным. Парме, Модене, Тоскане реи ли навязать прежних государей. Эти 
области ответили восстанием.

Кавур узнал о франко-австрийском договоре лишь от Виктора Э" мануила II. Для 
него, принявшего на себя чрезвычайно трудную ро/| посредника между руководимым 
им итальянским национальным движ нием и французским императором, это сообщение 
явилось тяжелейш! ударом. Он подал в отставку. Усталый, с горькой обидой Кавур 
уехал! Турин.                                                                   
                                   
*

Отдых подействовал благотворно. В его корреспонденции зазвуча совершенно иные 
ноты. В письме к депутату парламента Кастелли он пр знавался: "Я не отказался 
от 
политики; я бы от нее отказался, если Италия была уже свободна; тогда моя 
задача 
была бы выполнена; но, пс австрийцы находятся по эту сторону Альп, мой святой 
долг состоит в • чтобы пожертвовать остатком жизни и сил ради оправдания надежд,
 
кот рые я постарался внушить соотечественникам. Я решил не тратить зря си

на агитацию, тщетную и бесполезную; но я не останусь глух к призывам
моей Страны".
В августе 1859 года Кавур вернулся в Пьемонт. Нация продолжала видеть в нем 
выразителя своих надежд и хотела снова видеть его у власти. Министерство Ла-
Марморы и Ротацци подало в отставку, и Кавур в январе 1860 года стал во главе 
кабинета. Через несколько дней он разослал дипломатическим агентам циркуляр, в 
котором заявлял, что правительство не в силах остановить естественное и 
неизбежное течение событий.
Поспешно заключенный мир в Виллафранке не позволил Наполеону III получить 
Савойю 
и Ниццу. Учитывая это, 'Кавур решил увязать вопрос передачи этих территорий 
Франции с вопросом присоединения Тосканы и
Эмилии к Пьемонту.
24 марта 1860 года соответствующий договор между Францией и Пьемонтом был 
подписан. Решение о присоединении Центральной Италии к Сардинии, а Савойи и 
Ниццы к Франции вызвали бурную реакцию европейских правительств.
4 апреля 1860 года в столице Сицилии Палермо началось новое восстание под 
лозунгом национального единства, присоединения к Пьемонту. Наскоро вооружив 
тысячу своих сторонников, Гарибальди захватил в Генуе два парохода и отправился 

к Сицилии. Кавур грозил его арестовать. Но Гарибальди выступал под лозунгом 
"Италия и Виктор Эммануил", чтобы не дать обвинить себя в неподчинении королю.
11 мая экспедиция "Тысячи" под руководством Гарибальди высадилась в Сицилии и 
овладела островом. Успешное начало экспедиции побудило Кавура оказать ей помощь.
 
"Проблема, которую мы должны решить, такова: помочь революции, но сделать это 
так, чтобы в глазах Европы она воспринималась спонтанным актом. В таком случае 
Франция и Англия окажутся на нашей стороне, иначе не знаю, что они предпримут", 

- писал он.
Кавур направил в Палермо своего сторонника, приверженца присоединения Сицилии к 

Пьемонту, эмигранта из Мессины Ла Фарину, секретаря и фактического руководителя 

Национального общества. 6 июня им было подписано соглашение, положившее конец 
господству Бурбонов в Палермо. 19 августа 1860 года Гарибальди высадился в 
Калабрии. 7 сентября он торжественно въехал в Неаполь. Случилось то, чего 
опасался Кавур, когда писал адмиралу Персано в конце лета: "Чрезвычайно 
желательно, чтобы освобождение Неаполя Не было делом Гарибальди, если это