лишь 
1 октября и продлился не шесть недель, как ] полагал австрийский министр, а три 

четверти года.

Глава австрийской делегации князь Меттерних на правах хозяина взя себя и роль 
председателя всех частных совещаний. Ловкий и гибкий пе тик, отличавшийся 
артистическим умением лгать, он всячески стар поддержать свою репутацию 
человека 
ленивого и легкомысленного, ленного делами и ушедшего с головой в светские 
развлечения. Одна действительности ни рассеянный образ жизни, ни многочисленные 

аму похождения не мешали австрийскому министру упорно и настойчиво 1 водить 
свою 
политику. Меттерних часто прибегал к тактике выжидаь По словам Талейрана, его 
искусство заключалось в том, что он застав других терять время, думая, что 
выигрывает его. Хорошо знакомый с пе жением при европейских дворах, Меттерних 
использовал в своей пол* как собственные наблюдения, так и, в большей мере, 
донесения многой ленных официальных и тайных агентов.

"Во мне вы видите главного министра европейской полиции. Я еле всем. Мои связи 
таковы, что ничто не ускользает от меня", - с гордо говорил он герцогу 
Дальбергу 
в 1817 году. Основной принцип своей пол! ки Меттерних сформулировал уже после 
1815 года: "В Европе есть тол одна проблема - революция". Страх перед 
революцией, борьба с освоб тельным движением во многом определяли действия 
австрийского миш и до, и после Конгресса.

Одной из главных задач для австрийской дипломатии на этом конг се стало 
сохранение государственности Саксонии. На протяжении пе столетия Саксония 
служила своего рода буфером между двумя главнь германскими державами, прикрывая 

Австрию с севера. В своем стремлеи сохранить Саксонское королевство Меттерних 
готов был использон любые средства. Так, осенью 1814 года им было инспирировано 

выступле группы офицеров в Саксонии, требовавших возвращения короля Фри Августа.
 
Деятельность этой группы была прекращена лишь под угрозой 1 ста ее участников.

Меттерних не одобрял планы русского царя в отношении Польши, ибо 
распространение 
влияния России в Европе на запад могло угрожать Австрии, разумеется, он не мог 
допустить и расширения Пруссии в южном направлении за счет аннексии Саксонии. 
При этом Меттерних хотел видеть Пруссию союзником, так как строил будущее 
центральной Европы на австро-прусском сотрудничестве.
Таким образом, перед австрийским министром иностранных дел стояло столько 
дилемм, что он боялся принять то или иное решение, чтобы не подорвать другие 
интересы. Меттерних, салонный политик, мастер маневров и компромиссов, занимал 
выжидательную позицию. Его главным оружием было то, что при любом "легитимном" 
решении нельзя было обойтись без его согласия. Он делал все, чтобы разделить 
эти 
два вопроса - польский и саксонский и, ослабив своих соперников поодиночке, 
сохранить за собой роль арбитра. Поэтому он занял оборонительную позицию, что 
было самым выгодным. Одному из делегатов Меттерних сказал: "Я построил 
укрепления из времени и превратил терпеливость в свое оружие".
В течение нескольких недель он бывал неуловим; чередовал свои действительные 
болезни с дипломатическими, подлинные любовные аферы с вымышленными, конгресс 
его стараниями увязал в балах, приемах и театральных представлениях. Знаменитой 

стала реплика старого князя Карла де Линя: "Конгресс вперед не идет, а танцует".

При чтении множества документов, воспоминаний, мемуаров и писем самого 
Меттерниха, которому исполнился тогда 41 год, у историка не может не возникнуть 

впечатления: для этого человека, похвалявшегося в одном из писем, что ведет за 
собой 20 миллионов людей, политика была игрой, которой он предавался лишь ради 
того, чтобы изумлять своих любовниц. Жесткий реалист, почти циник в делах 
политических, дома, усаживаясь за письменный стол, он становился романтиком и 
писал женщинам самодовольные и даже слезливые письма. Так он делал всю жизнь, 
менялись только
события и женщины...
В ходе работы конгресса, 3 января 1815 года, по предложению Каслри за спиной 
Александра 1 был заключен тайный оборонительный договор Франции, Австрии и 
Великобритании против Пруссии.
Но, как известно, все тайное рано или поздно становится явным. В марте 1815 
года 
при вступлении в Тюильри, откуда накануне Людовик XVIII в смятении бежал в 
Бельгию, Наполеон нашел на столе экземпляр этого секретного договора. Наполеон 
тотчас отправил его с курьером царю Александру, надеясь склонить его на свою 
сторону.