глаз с послами европейских держав.

5 мая 1820 года Каслри разослал послам доверительный циркуляр, К( рый тем не 
менее получил в дипломатических кругах широкую известие Этот документ считается 

одним из основополагающих в определении п| ципов британской внешней политики. 
Преемник Каслри Дж. Каннин! ворил, что этот циркуляр "закладывает основы 
принципа невмешатель

Поводом, побудившим министра иностранных дел взяться за " послужила испанская 
революция 1820 года и намерение союзных дер подавить ее. Каслри пространно и 
аргументированно обосновал важ! ший в международных отношениях принцип 
невмешательства во вну ние дела государств: "Нет сомнения в том, что [в связи с 

событиями " пании] возникает опасность, угрожающая в большей или меньшей ст ни 
стабильности всех существующих правительств, источником кот являются 
провозглашенные принципы и то обстоятельство, что мн" страны Европы поглощены 
трудной задачей перестройки управления конституционному признаку; однако саму 
идею пересмотра, ограничь или регулирования подобных экспериментов как путем 
подаваемых и рубежа советов, так и применения иностранных сил, не только тру 
признать, но и невозможно осуществить". Правда, министр счел неоЬ димым особо 
оговорить: "В случае нарушения территориального равш сия в Европе, она 
[Великобритания] допускает эффективное вмешате ство; но ее правительство - 
последнее, от которого можно ожидать, -оно свяжет себя обязательствами во имя 
каких бы то ни было абстрак принципов".

Каслри призывал европейских венценосцев держаться "в рамках -"г. го смысла, и 
тогда правительства, представительные и чисто монархичес* могут сотрудничать в 
общих интересах и сообща выполнять свои обязан сти под сенью союза". Каждое из 
них, "сохраняя необходимую незавй" мость действий, будет всегда сознавать, что 
у 
него есть прибежище в со! и общий долг, осуществляемый... в случае реальной 
опасности".

В связи с событиями в Испании и Италии взгляды, изложенные в IV ском циркуляре 
1820 года, были воплощены в жизнь. Британская диплс,, тия заняла особую 
позицию; 
она отказалась присоединиться, к контин^ тальным державам, но в то же время не 
собиралась помогать поднявши ся на борьбу народам.

Восстание греков в начале 1820-х годов Каслри сначала оценил , мятеж, 
направленный против легитимного монарха. 17 июля он направи Петербург депешу, 
предназначенную для изложения царю: греческое вс ние, подобно 
западноевропейским, "составляет разновидность того...

|лса, который систематически проявляет себя по всей Европе и приводит к I 
взрыву 
там, где по какой-либо причине рука правительства ослабела..." ;,,    В 
английском парламенте немногие выступали в защиту греков. Прави-[ сельство 
легко 
парировало эти выпады. Каслри выразил надежду, что "ни '    асти, ни страна не 
будут настолько безумными, чтобы взяться за оружие ри установления более 
эффективного и беспристрастного отправления Правосудия в турецких владениях". 
Он 
заверил, однако, палату общин, что \ "будут приложены все усилия, чтобы 
предотвратить, либо, по крайней мере, смягчить ужасы войны".                    
                                                 
>
В 1820 году умер король Генрих III, на престол взошел принц-регент. На Каслри 
посыпались всевозможные злоключения. Мучительное состояние духа его усугубилось 

скандалом, который новому королю заблагорассудилось устроить, начав 
бракоразводный процесс против жены. Королеву Каролину, честнейшую женщину, 
Георг 
ГУ обвинил в измене. Не только ко* роль, но и весь кабинет Каслри и Ливерпуля, 
добивавшиеся у парламента разрешения на развод, потерпели чувствительное 
моральное поражение. Вскоре после скандала с королевским процессом Каслри 
убедился, что затеяна интрига, имеющая целью путем шантажа выманить у него 
значительную сумму денег и грозящая в противном случае уличить его в 
гомосексуальных наклонностях.
Находясь не в лучшем расположении духа, Каслри получил известие, что на 
Веронском конгрессе готовился усмирительный поход французов в Испанию. Это шло 
вразрез с интересами Англии на Пиренейском полуострове. Министр иностранных дел 

оказался зажатым между собственными убеждениями и внутриполитическими 
требованиями. Из этой невыносимой ситуации он не видел выхода. "Сэр, - заявил 
Каслри на последней встрече с королем, - необходимо распроститься с Европой; 
только вы и я знаем ее и спасли ее; никто после меня не поймет дел на 
континенте".
29 июля Каслри сообщал Меттерниху, что, если не случится ничего непредвиденного,