Верженном,! одном из писем Верженну, относящихся к 1768 году, министр 
иностранна 
дел подчеркивал: "Я с печалью убедился, что север Европы подчиняется! более и 
более русской императрице... что на севере приготовляется лиг

•аТЬБНН-ФРАНСУА ШУАЗЕЛЬ

257

которая станет страшной для Франции. Самое верное средство разрушить этот 
проект 
и, может быть, низвергнуть императрицу с захваченного ею трона - это было бы 
возбудить против нее войну. Только турки в состоянии оказать нам эту услугу. 
Если Вы это признаете возможным и "ели Вы надеетесь добиться этого, то Вам 
будут 
доставлены все денежные средства, которые Вам будут необходимы".
На тесную связь между вовлечением Турции в войну против России и событиями в 
Польше указывал сам Людовик XV. Внутри официальной дипломатической службы 
существовала конспиративная дипломатическая организация, которая содержалась на 

средства из секретного фонда Людовика XV и руководилась из Парижа особой тайной 

канцелярией при короле, или "черным кабинетом", получавшим также название 
"секрета короля". Людовик XV писал руководителю своей тайной дипломатии графу 
Брольи: "Мы так далеки от Польши, что не можем помешать действиям Репнина, пока 

нам не будут помогать Вена и Порта".
31 декабря 1768 года был распространен указ Екатерины II о начале войны с 
Оттоманской Портой. Шуазель предлагал принять все возможные меры для 
недопущения 
русского флота в Средиземное море. Но король решил иначе, что было серьезным 
просчетом. Победа на море способствовала успехам русских на сухопутном театре 
военных действий. По мнению Брольи, у Шуазеля была возможность договориться с 
Англией и объявить Средиземное море нейтральным, а если бы она отказалась, то 
надо было без колебаний направить в Архипелаг французский флот и помочь туркам 
разгромить русских. Шуазель не сделал ни того, ни другого.
Упреки эти были явно несправедливы и должны были быть адресованы не Шуазелю, а 
Людовику XV, который, по всей видимости, с опозданием осознал допущенную им 
ошибку. Во всяком случае, после разгрома турок под Чесмой король предложил 
султану 12-15 кораблей дли пополнения его ослабленного флота.
Когда Напряженность между Англией и Испанией в 1770 году стала угрожать миру, а 

Шуазель поддерживал испанцев в их стремлении к войне, монарх разъяснил ему, что 

он совершенно не хочет войны. 23 декабря он отправил Шуазеля в отставку.
Враги Шуазеля употребляли всевозможные средства, чтобы унизить его в-глазах 
Людовика XV. После смерти Помпадур главной фавориткой короля стала Жанна дю 
Барри, покровительствовавшая так называемому "триумвирату", в который входили 
губернатор Бретани Э. Эгийон (правнук кардинала Ришелье), генеральный контролер 

финансов аббат Террэ, известный интриган и политик своего времени, и канцлер 
Мопу. Члены этой дворцовой клики сфабриковали доказательства о якобы 
происпанской позиции
Шуазеля.
Аббат Броглио, в обязанности которого входила дипломатическая переписка с 
иностранными державами и который имел, вне пределов Франции, повсюду тайных 
агентов, объявил Людовику XV, что Шуазель был более предан Австрии, нежели 
Франции.
Король получил также ноту, в которой утверждалось, что Шуазель получил 
заверение 
от королевы Марии Терезии сделать его неограниченным властелином (то есть 
королем) с полною гарантией на передачу этого звания своему потомству, если 
только он сумеет оставить Силезию за Австрийским императорским домом.
258

100 ВЕЛИКИХ ДИПЛОМАТ*

Герцог Ришелье, герцог д'Эгильон и графиня дю Барри стали назы! Шуазеля не 
иначе, как королем Шуазелем, или маленьким королем

__ Все эти интриги привели к тому, что король взял перо и написал- "Бс мои, 
Шуазель! Неудовольствия, которые причиняет мне ваша служебь деятельность, 
заставляют меня сослать вас в Шантлу, куда вы должны < правиться в двадцать 
четыре часа; я бы вас сослал гораздо далее если не имел особенного уважения к 
вашей жене, здоровье которой мне дог го. Берегитесь, чтобы ваши поступки не 
заставили меня принять прбтив в более сильные меры. За сим, брат мой, я молю 
Бога за ваше здравие. Л* довик".

Находясь в изгнании, Шуазель поддерживал тесные связи с сочувств вавшими ему 
молодыми дипломатами - Реневалем (французский рез-дент в Данциге), Энненом