местах температура отклоняется на мизерные величины, но их фиксирует наша 
сверхчувствительная аппаратура. Компьютер вычерчивает на снимке линии 
одинаковых температур. Там, где линии сгущаются, выше плотность вещества в 
недрах (скальные породы, залежи металлических руд). А разрежаются линии там, 
где породы разуплотнены (разломы земной коры, карстовые пустоты, линзы 
подземных озер, залежи угля, нефти, газа). Дешифровав тепловизорные снимки, 
компьютер выдает цветные изображения местности, на которых, как на ладони, 
видно глубинное строение недр.
      Профессор развеял мои сомнения. Он показал другие подземные снимки, 
которые очень легко проверить. Их сделали не из космоса, а с самолета или 
вертолета, поэтому разрешающая способность снимков повысилась в сотни раз. И на 
них четко видны подземные коммуникации – их невозможно различить даже на 
поверхности невооруженным глазом. Вот передо мной поле, где скосили урожай 
пшеницы. На его тепловом изображении видны перекрещивающиеся газопроводы, 
которые под полем зарыты в землю. А вот план этих сооружений, взятый у 
газовиков: он точно совпадает с тепловизорным снимком. Мало того, на нем четко 
видны места повреждения изоляции на подземных трубах, а также утечки газа. Эта 
информация очень нужна газовикам, и ученые готовы предоставить ее. Кстати, их 
летающая аппаратура дает раз в десять больше сведений, чем робот, ползающий в 
трубе. А получить эти данные сверху можно в тысячи раз быстрее. Но, может, это 
стоит бешеных денег? Нет, аэрокосмическая диагностика гораздо дешевле 
внутритрубной».
      В 1979 году Роберта Мухамедярова, будущего доктора технических наук, 
профессора, перевели в НПО «Государственный институт прикладной оптики» 
начальником отдела и главным конструктором приборов для космических аппаратов. 
Позднее именно под его руководством отдел перерос в отделение, а в 1990 году 
выделился из НПО как самостоятельный Институт аэрокосмического приборостроения 
в Казани. Однако в новейшую российскую историю, как и многие российские 
предприятия, благополучно сел на мель.
      До сих пор на спутнике «Океан» аппаратура, сделанная в институте, дает 
изображение не хуже, чем американская. Но вместе с кризисом космической отрасли 
в России стала не нужна и казанская аппаратура для спутников. Работа в новых 
условиях заставила перейти на самолеты и вертолеты. Но, как говорится, нет худа 
без добра: с малых высот сотрудники института при помощи своей аппаратуры стали 
делать еще более удивительные открытия, чем из космоса.
      Тепловизорные снимки могут потрясти любого. Так, к примеру, сквозь 
огромную металлическую емкость для хранения нефти сверху можно увидеть… трещину 
в железобетонном фундаменте этого сооружения. Машины давно уехали, а на стоянке 
остались их тепловые тени. Глубоко в море виден тепловой след затонувшего 
корабля. А вот еще одно чудо: на снимке сквозь землю проступают контуры еще не 
раскопанных археологами фундаментов древних зданий!
      «Но Роберт Давлетович гордится и другими снимками, – пишет Дмитрук, – по 
которым можно диагностировать здания и сооружения. Под домами, мостами, 
дорогами, трубопроводами четко видны разломы коры, карстовые пустоты, 
коллекторы, потоки грунтовых вод, прочие сюрпризы природы. Если бы о них 
заранее знали строители, то обошли бы стороной эти гиблые места. Но объекты уже 
построены, их фундаменты и опоры проваливаются в пустоты и плывуны, вызывая 
деформацию зданий и сооружений. Долго ли они еще простоят и в каких местах их 
надо укреплять? Это тоже видно: все напряжения и деформации вызывают небольшие 
отклонения температуры, которые ясно проявляются на снимках».
      В институте запатентовали много новых принципов и устройств, которые 
позволяют увеличивать разрешающую способность тепловизоров практически 
неограниченно. Здесь научились улавливать одну десятитысячную долю градуса – 
это вполне достаточно для технической диагностики зданий и сооружений. Кроме 
того, снимки можно делать ночью во время сжатия строительных материалов и днем 
– во время их температурного расширения. В такие моменты особенно ярко 
проявляются все дефекты – и настоящие, и будущие.
      Но главное – диагностика земной коры: по напряжениям и деформациям в ее 
пластах можно прогнозировать подвижки, вызывающие землетрясения. Предвидеть 
землетрясения архиважно для любой страны, которая находится в зоне повышенной 
сейсмичности.
      Мухамедяров готов дать прогноз, где и когда случатся такие катаклизмы. 
При одном условии – если получит средства на эти исследования.
      
Сверхглубокое бурение скважин
      
      Земля как объект исследования геологии доступна для прямого наблюдения 
только с поверхности. О ее составе и строении можно судить лишь по косвенным 
данным. Оттого и стремятся геологи проникнуть как можно дальше в глубь Земли с 
помощью бурения. Современная техника позволяет бурить скважины на континентах 
глубиной до 1015 километров.
      Буровые скважины чаще всего делают для разведки месторождений полезных 
ископаемых, для извлечения из недр воды, нефти и газа, а также для инженерных 
изысканий и других прикладных целей. Кроме того, с 1970х годов бурение все 
шире используется как метод решения фундаментальных научных проблем современной 
геологии. Кстати, сами результаты научного бурения во многом оказались 
неожиданными и заставили пересмотреть теоретические представления, которые до 
этого казались очевидными и незыблемыми.
      Начало систематического научного бурения относится к 1960м годам. В 1968 
году в США было спущено на воду специальное буровое судно, и началась