Д. К. Самин
100 великих архитекторов
      
100 великих – 
      

       Scan, OCR: ???, SpellCheck: Chububu, 2007 http://lib.aldebaran.ru
       «100 великих архитекторов»: Вече; Москва; 2001
       ISBN 5783807214
      
Аннотация 
      
      Каждый город имеет свое лицо, свой силуэт: в Париже – это Эйфелева башня, 
в Лондоне – БигБен, в СанктПетербурге – Адмиралтейство, Петропавловская 
крепость, Исаакиевский собор, в Москве – Кремль… За великими творениями 
архитектуры стоят знаменитые зодчие: Брунеллески, Фьораванти, Микеланджело, 
Бернини, Растрелли, Баженов, Казаков, Кваренги, Росси, Бове, Гауди… 100 великих 
архитекторов – 100 удивительных судеб.
      
Д.К. Самин
100 великих архитекторов
      
ВВЕДЕНИЕ
      
      Силуэт города – всегда его образный, пространственный знак, издали 
ориентирующий путешественника. Можно ли представить Париж без Эйфелевой башни? 
А разве не уникален силуэт каждого из трех доминирующих в центре 
СанктПетербурга сооружений – Адмиралтейства, Петропавловской крепости, 
Исаакиевского собора? А что за Лондон без БигБена?
      Но часто ли мы задумываемся о том, кто автор этих грандиозных сооружений, 
определяющих лицо города? Эйфелю повезло – башня названа его именем. Но далеко 
не каждый вспомнит зодчего, спроектировавшего Успенский собор в Москве или 
собор Святого Павла в Лондоне.
      И вот ведь еще один парадокс – знаменитые постройки зодчих словно 
заменили им лицо. Вы без труда отыщете в энциклопедии изображение Эйфелевой 
башни и наверняка не найдете портрета самого автора.
      Еще меньше повезло архитекторам многочисленных памятников старины. 
Неизвестны создатели Колизея и Пантеона, НотрДама и Альгамбры. В других 
случаях об архитекторах ничего не известно, кроме имени. Все унесла река 
времени.
      Итак, с одной стороны, работа архитектора – самая благодарная – ведь его 
произведение каждый день видят и им восхищаются тысячи людей, а с другой 
стороны, поэту, композитору, художнику легче. Их творческая мысль выражается 
непосредственно – в поэме, в партитуре, на полотне.
      Другое дело – архитектурный проект. Сам по себе он не представляет цели 
творчества архитектора. Разумеется, случается, когда проекты, оставаясь на 
бумаге, оказывают влияние на развитие зодчества, бывают времена, когда 
архитектурные идеи главным образом выражаются в чертежах и фантазиях. Но то 
исключения – проекты должны воплощаться в натуре. Однако для их воплощения 
необходим труд тысячи людей. Дело это долговременное, отнимающее, как правило, 
годы, а бывает так, что архитектор всю жизнь отдает лишь одному своему детищу. 
И судьба этого детища зависит не от него одного. Есть еще и заказчик, есть 
исполнитель, призванный воплотить идею зодчего в точном соответствии с проектом.

      В былые времена заказчиквладыка, заказчикмонарх, иные вельможные 
заказчики, олицетворяющие власть и богатство, обращались к услугам зодчего, 
имея в виду двоякую цель. Храмы, дворцы и другие сооружения призваны были 
служить не только прямому своему назначению, но еще символизировать власть и 
демонстрировать богатство. Творение архитектора должно было прославить его 
владельца, увековечить его имя. Ему излагалась задача, он привлекал подрядчика, 
с него и спрашивалось. Но заказчик платил и потому повелевал и указывал. В 
известном смысле он творил и сам заодно с архитектором.
      И далеко не всегда отношения мастера и заказчика были безоблачными. 
Русские архитекторы нередко оказывались жертвой политических интриг и 
взаимоотношений в царской семье. Великий русский зодчий Василий Баженов много 
потерпел от императорского своеволия. Так, по повелению Екатерины было 
прекращено строительство спроектированного им гигантского Кремлевского дворца, 
начатое главным образом в политических целях. Ему пришлось пережить отставку от 
строительства дворцового комплекса в Царицыно, на который он потратил многие 
годы.
      Эти факты хрестоматийны. Но мало кто знает о другом великом произведении 
русского зодчества – Дворце в Пелле. Это о нем, о творении зодчего Ивана 
Старова, Екатерина писала: «Все мои загородные дворцы только хижины в сравнении 
с Пеллой, которая воздвигается как феникс». Незавершенный дворец был 
безжалостно разобран Павлом, ненавистником всех начинаний матушки, для нужд 
строительства Михайловского замка. Осталось от него только изображение на веере.

      Меняется жизнь, меняется и архитектура. В далеком прошлом, когда 
зодчество демонстрировало единство и гармонию, понятие «архитектура» 
определялось хрестоматийной триадой Витрувия – польза, прочность, красота.