проявились в ее контракте с компанией «Метро» — он позволял Назимовой самой 
набирать съемочную группу, утверждать сценарий, режиссера, актеров.
      Алла арендовала на 99 лет небольшую, испанского типа виллу на Сансет 
Бульваре. Особняк был похож на белую орхидею. Мощные кедры, пальмы, цветники, 
пруд с лилиями, тенистые дорожки — «Сад Назимовой», как его называли в 
Голливуде, был замечательный.
      Легкая фигурка нимфетки, характерная южная внешность Назимовой идеально 
подходили для сентиментальных мелодрам. Уже в первой роли для «Метро» — фильме 
«Чудесное явление» (1918) — проступает ее излюбленная тема одинокой, ранимой 
женщины, прячущейся за маской хищницывамп, капризной и избалованной. Назимова 
создает убедительный образ Джолины, певички из кабаре в Латинском квартале 
Парижа.
      Она играет в мелодрамах Альберта Капеллани «Око за око» (1918), «Из 
тумана» (1918), «Красный фонарь» (1919). В последнем фильме Алла исполнила роль 
полукитаянки Май Ли, что становится «Богиней Красной лампы», лидером 
боксерского восстания в Пекине. Раскосая героиня Назимовой Май Ли затмила 
многих американских кинозвезд. Алле не было равных в нарядах. Она была 
исключительно костюмной актрисой и умела в каждом новом наряде произвести фурор 
среди публики.
      Не смешные и нелепые сюжеты мелодрам, но утонченная игра Назимовой почти 
сразу вывела ее в ряды ведущих голливудских «див» — в каждом списке любимых 
актрис ее имя стояло рядом с именами Мэри Пикфорд, Нормы Толмедж, Пирл Уайт, 
Маргерит Кларк. Она являлась на экране провозвестницей новых веяний, символом 
современной для тех лет женщины, страстной, сильной, желанной и ускользающей от 
мужчины.
      В 1920 году фирма «Метро» подписала с Назимовой контракт, по которому она 
получала 1400 долларов в неделю — 50 долларов в час, подчеркивал Герберт Блаше, 
который снял Назимову в фильме «Отродье» (1919). У трагической актрисы 
обнаружился превосходный комедийный талант, раскрывшийся в фильме, действие 
которого разворачивалось за кулисами крупного мюзикхолла. «Может быть, правда, 
что я танцую свои рольки, — говорила она, — но если бы вы знали, как трудно мне 
это дается».
      Назимова и ее подруга художникдекоратор Наташа Рамбова хотели 
экранизировать скандальную «Афродиту» Пьера Луи, которая шла на Бродвее при 
аншлагах. Но боссы «Метро» предложили Назимовой поставить не менее известный, 
но более приличный роман — «Даму с камелиями» Александра Дюмасына.
      Ее томная куртизанка Маргарита Готье — истинное творение парижского 
полусвета. В роли Армана Дюваля снимался тогда еще неизвестный статист Рудольфо 
Валентино. Алла пережила с ним роман, хотя она была старше Рудольфо на 
шестнадцать лет. Их связь была недолгой. Валентино женился на Наташе Рамбовой.
      Игра Аллы в «Камилле» (1921), как всегда, была неподражаемой, но к тому 
времени контроль властной и строптивой звезды на съемочной площадке уже начинал 
беспокоить руководителей «Метро». Контракт был расторгнут, и Назимова 
организовала свое собственное кинопроизводство.
      Но мечту о независимости в настоящем искусстве пришлось подкрепить 
материально — почти все свои сбережения Назимова вкладывает в аренду небольшой 
студии Роберта Брайтона на авеню Мельроз и два фильма, снятые там, — «Кукольный 
дом» и «Саломею» (1923).
      Первый проект особой славы Назимовой не принес. Хотя актриса внесла в 
роль Норы, когдато сделавшей ее знаменитой по обе стороны океана, все свое 
театральное мастерство. Тогда кинозвездапродюсер решила рискнуть своей 
карьерой и выбрала «Саломею» Оскара Уайльда. Хрестоматийный библейский сюжет о 
Саломее, падчерице царя Ирода и дочери Иродиады, по наущению матери 
станцевавшей для отчима свой эротический Танец с семью вуалями, дабы получить 
от него на серебряном блюде голову Иоанна Крестителя, в искусстве рубежа XIX—XX 
веков становится неожиданно популярным.
      Алла предприняла попытку вернуться к стилю известного английского 
художника прерафаэлита Обри Бердсли и его потрясающих декораций к трагедии 
Уайльда. Эта была попытка создать кинематографический балет, что полностью 
соответствовало дарованию актрисы, которой французский киновед Деллюк дал такую 
характеристику: «…Алла Назимова — танцовщица, а не мим. <…> Назимова всегда 
славилась тонким пониманием кинематографа и работала со столь умелыми 
ассистентами, что ее кинематографический танец точно дозирован, прекрасно 
поставлен, всегда заканчивается в нужный момент и вписывается в общую идею 
фильма или психологию роли. Ее движения никогда не шокируют, часто увлекают и 
всегда соблазняют. Главная нить ее фильмов превосходна. <…> Отсюда возникает 
ощущение чудесных арабесок в чернобелом, которые остаются в памяти после 
встречи с Назимовой».
      Ни на йоту не отступая от пьесы, Алла попыталась выразить и собственную 
трагедию. Саломея Назимовой — личность, но личность трагическая. Ибо ее гибель 
неизбежна, если она пытается утвердить свою индивидуальность, будь то в 
захваченной римлянами Иудее или Голливуде века джаза.
      Гнев Саломеи и желание отомстить находят свой выход в кульминационной 
сцене — Танце с семью вуалями. К 1924 году этот танец стал популярным 
эротическим аттракционом в шоу и варьете самых разных столиц мира.
      «Саломея» была любимым детищем Назимовой. На производство ушло 350000 
долларов, по тем временам очень большие средства для такого камерного фильма.
      Но прокатчики не торопились связываться с непривычной, чересчур 
«художественной» картиной. В итоге прокат, предпринятый «Юнайтед Артистс», не 
окупил и половины вложенных в нее средств. «Дикая орхидея декадентской страсти»,