будут, привесть в СанктПетербург… Для скорейшего оных людей и принадлежащего 
им платья сюда привозу, под оное дать ямские подводы и на них из казны 
прогонные деньги…»
      В конце января — начале февраля 1752 года ярославцы во главе с Федором 
Волковым уже играли перед императрицей и двором комедию «О покаянии грешного 
человека» Димитрия Ростовского, трагедии Сумарокова «Хорев», «Синав и Трувор» и 
«Гамлет», причем сам драматург присутствовал среди зрителей.
      Федор Волков был «довольно искусный музыкант на многих инструментах», 
играл на скрипке и клавикордах, а также пел «разные оперные арии», «итальянские 
арии». Эта музыкальность помогла ему быстро освоиться на профессиональной сцене,
 причем его сразу же причислили к штату придворных артистов, в так называемую 
«Итальянскую компанию», тогда как его «сотоварищей» по ярославской любительской 
труппе (вернее, лучших из них) Ивана Дмитревского и Алексея Попова отдали на 
обучение в Петербургский кадетский корпус (а остальных «с награждением» 
отпустили назад в Ярославль). В 1754 году братьев Федора и Григория Волковых 
тоже зачислили в корпус. Там они должны были обучаться наукам, иностранным 
языкам, гимнастике.
      Ярославцы содержались в корпусе на казенный счет и получали по 50 рублей 
в год, а Волков — 100 рублей. Кроме общего курса обучения, актерам 
преподавались сценические приемы и декламация. Среди преподавателей был 
Сумароков. Учащиеся кадетского корпуса играли в придворном театре.
      30 августа 1756 года был издан указ об учреждении государственного 
Русского «публичного театра» для представления трагедий и комедий; ему было 
предоставлено помещение в Петербурге на Васильевском острове. Директором театра 
назначен драматург А.П. Сумароков. Волков, занявший ведущее положение «первого 
русского актера», помогал Сумарокову в руководстве театром, а в 1761 году 
заменил его. Он много сделал для укрепления петербургской труппы.
      Волков занимал в театре положение первого трагика. С огромным 
темпераментом он исполнял роли героев в трагедиях Сумарокова — Американца 
(«Прибежище добродетели»), Оскольда («Семира»), а также, повидимому, и роли 
Хорева («Хорев»), Трувора («Сикав и Трувор»), Ярополка («Ярополк и Димиза»), 
Гамлета.
      Новиков отмечал «природность» игры актера. По его словам, Волков, зная 
«театральное искусство в высшей степени», в то же время отступал от 
эстетических канонов классицизма, не следовал правилам распространенной в то 
время торжественной декламации. Учитывая особенности игры Волкова, Сумароков 
писал для него роли, в которых находил блестящее применение неистовый 
темперамент Волкова и его героическая, вдохновенная манера произнесения стихов. 
Особенно показательна в этом отношении была роль Марса в «Новых лаврах» 
Сумарокова. По отзывам современников, с таким же мастерством Волков играл и в 
комедии.
      «Он был значительнейший и лучший актер», — написал о Волкове Я. Штелин, 
единственный из всех историков театра и его биографов много раз видевший Федора 
Григорьевича на сцене. Причем Штелин отмечал, что «он играл одинаково сильно в 
трагедиях и комедиях»; собственный «его же характер был в страстях бешеный».
      Д.И Фонвизин говорил, что Волков был «мужем глубокого разума, 
наполненного достоинствами, который имел большие знания и мог бы быть человеком 
государственным». Выдающийся ум Волкова отмечали Н.И. Новиков и Г.Р. Державин; 
В.Г. Белинский называл Волкова «движителем общественной жизни», «отцом русского 
театра» и ставил его имя рядом с именем М.В. Ломоносова.
      «Жития он был трезвого, — пишет Новиков, — и добродетели строгой». Федор 
Григорьевич всего себя отдавал театру и не завел семьи. «Театральное искусство 
знал он в высшей степени; при сем был изрядный стихотворец, хороший живописец, 
довольно искусный музыкант… посредственный скульптор», — вспоминали 
современники. Его работе приписывают мраморный бюст Петра Великого и картину, 
написанную масляными красками, на которой он изобразил себя и братьев в сцене 
из трагедии. Оба произведения, правда, утрачены. Волковым сделаны резные 
царские врата в НиколоНадеинской церкви в Ярославле и рисунок, по которому 
устроен иконостас в той же церкви.
      Старинная хроника русского театра приписывает Волкову больше 15 различных 
пьес на бытовые темы. В его комедиях «Суд Шемякин», «Всякий Еремей про себя 
разумей» и «Увеселение московских жителей о масленице» — действующими лицами 
являются Шемяка, секретарь суда, купцы, офицеры, слуги, мещанеразночинцы. Из 
переводных пьес хроника приводит «Магомета» Вольтера, «Эсфирь» Расина и 
несколько других пьес с итальянского, французского и немецкого языков.
      В 1759 году Волков был отправлен в Москву, чтобы «придать существовавшему 
там театру более правильное устройство». Для возрождения московского театра он 
выписал несколько актеров из СанктПетербурга.
      Человек передовых воззрений, Волков играл видную роль в общественной 
жизни своего времени. Он примыкал к дворянской оппозиции и принимал участие в 
свержении Петра III.
      В своих записках А.М. Тургенев отмечал: «При Екатерине первый секретный, 
немногим известный, деловой человек был актер Федор Волков, может быть, первый 
основатель всего величия императрицы. Он во время переворота при восшествии ее 
на трон действовал умом; прочие, както: главные Орловы, кн. Барятинский, 
Теплов — действовали физическою силою, в случае необходимости и горлом, 
привлекая других в общий заговор. Екатерина, воцарившись, предложила Федору 
Григорьевичу Волкову быть кабинетминистром ее, возлагала на него орден Св. 
Андрея Первозванного. Волков от всего отказался… По восшествии ее на трон, жил 
недолго; всегда имел доступ в кабинет к государыне без доклада…»