Однако условные рефлексы, в отличие от безусловных, являются временными. Если 
условный рефлекс постоянно не подкреплять - он пропадает.
Стоит всего несколько раз "обмануть" собаку (например, зажечь лампочку, но
не дать ей после этого пищи), и отделение слюны при включении лампочки
прекратится. Объясняя это явление, Павлов выдвинул идею о двух параллельно 
протекающих в мозгу процессах - торможении и возбуждении. Торможение служит как 

бы обратной стороной раздражения и необходимо для того,
чтобы память "не засорялась" ненужными рефлексами.

Напряженная научная деятельность Павлова (в 1907 г. он был избран 
действительным 
членом Российской Академии наук) нарастала с каждым годом.
В его лаборатории одно за другим делались удивительные открытия. Даже
социальные катаклизмы, потрясшие Россию во втором десятилетии XX века,
когда на страну надвинулись ужасы мировой и гражданской войн, интервенции, 
блокады, тифа и голода, не остановили его исследований. Известно, что
Павлов в феврале 1917 г. горячо приветствовал падение самодержавия, но
Октябрьскую революцию не принял. В июле 1920 г. он отправил в Совнарком
письмо с просьбой отпустить его работать за границу. В этом письме он, в
частности, писал: "Как стародавний экспериментатор, глубоко убежден, что
проделываемый над Россией социальный и политический опыт обречен на
непременную неудачу и ничего в результате, кроме политической и культурной 
гибели моей Родины, не даст". О причинах, понуждающих его к эмиграции, и о 
положении своей семьи Павлов в том же письме говорил так: "Хотя
сейчас я совмещаю три должности, значит, получаю жалование на трех местах, 
всего 
в общей сумме 25 тысяч рублей в месяц - однако, за недостатком
средств, принужден исполнять в соответствующий сезон работу огородника (в
мои года не всегда легкую) и постоянно действовать дома в роли прислуги,
помощника жены на кухне... Несмотря на это, мне и жене приходится питаться 
плохо 
и в количественном и в качественном отношении (годами не видеть
белого хлеба, неделями не иметь ни молока, ни какого мяса, прокармливаться
главным образом черным, большей частью недоброкачественным, хлебом...),
что, естественно, ведет к нашему похуданию и обессиливанию. И это после
полувековой напряженной научной работы, увенчавшейся ценными результатами, 
признанными всем научным миром..."

Это письмо заставило Петроградский совет, Луначарского и Ленина обратить 
внимание на отчаянное положение дел в лаборатории Павлова. Оказалось, что она 
не 
имеет дров, что собаки умирают от голода, что почти все
сотрудники мобилизованы, а сам академик принужден проводить свои операции при 
свете лучины. В январе 1921 г. Ленин подписал постановление Совнаркома "Об 
условиях, обеспечивающих научную деятельность академика
Павлова". Положение дел в павловской лаборатории (вскоре она была преобразована 

в Физиологический институт Академии наук) улучшилось. Павлов
остался в России и перенес все тяготы жизни и трудности научной работы в

277

ЛЕВ ЛАНДАУ

тогдашних условиях. В 1924 г. в Колтушах под Ленинградом начал работать
построенный специально для Павлова научный институт-городок с большим

числом постоянных научных сотрудников.

Последние пятнадцать лет жизни великого физиолога ознаменовались

новыми открытиями. В эти годы психология обогатилась павловскими учениями о 
неврозах, о темпераментах и о гипнозе. Но особенно большое значение
имела его теория о роли в человеческой психике второй сигнальной системы.
В одной из своих работ Павлов писал: "В развивающемся животном мире на
фазе человека произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности.
 
Для животного действительность сигнализируется почти исключительно только 
раздражениями и следами их в больших полушариях, непосредственно приходящими в 
клетки зрительных, слуховых и других рецепторов
организма... Это первая сигнальная система действительности, общая у нас с
животными. Но слово, будучи сигналом первых сигналов, составило вторую,
специально нашу, сигнальную систему действительности... Слово сделало нас
людьми". В самом деле, слово в человеческом сознании обозначает собою все
явления и рождает образы всех существующих предметов. Оно, выражаясь
павловским языком, служит тем "универсальным раздражителем", который
может подменять и обозначать любой другой внешний раздражитель. Именно
благодаря второй сигнальной системе человек обрел недоступную для животных и 
качественно отличающую его способность к отвлеченному абстрактному мышлению.