о болезнях, покойниках, о прусском короле, о Вольтере, о красивых женщинах, о 
науках, и все большею частью осторожно молчали. Собственно, и

242



роскошь по европейским меркам во многом оставалась мишурной. Настоящих дворцов, 

удобных для проживания, еще не было. Несмотря на свою
позолоту они скорее напоминали палатки Золотой орды. В них не жили, а,
по выражению Дугласа, скорее стояли на биваках. Строили их с изумительной 
быстротой, буквально за считанные недели, но при этом забывали о
комфорте. Лестницы были темными и узкими, комнаты - маленькими и
сырыми. Залы не отапливались. Угнетали шум, грязь и теснота. В будничном
обиходе царили неряшество и каприз; ни порядок придворной жизни, ни
комнаты, ни выходы дворца не были устроены толково и уютно; случалось,
навстречу иноземному послу, являвшемуся во дворец на аудиенцию, выносили всякий 

сор из внутренних покоев. Да и нравы старого московского
двора не совсем еще отошли в прошлое. Государыня любила посиделки,
подблюдные песни, святочные игры. На масленицу она съедала по две дюжины блинов.
 
Фаворит Разумовский приохотил Елизавету к жирной украинской кухне - щам, 
буженине, кулебяке и гречневой каше. Этим он нанес
непоправимый ущерб красоте своей подруги. Елизавета расплылась. Впрочем, 
дородность в то время не считалась в России недостатком. Гораздо
более, чем тонкостью талии, дорожили цветом лица. Другие излишества также 
расстраивали здоровье императрицы. Она редко ложилась спать до рассвета и 
засыпала с большим трудом, лишь после того как начинали чесать
пятки. Пробуждалась она около полудня.

С начала своего правления Елизавета была очень озабочена тем, чтобы
не посрамить имени и наследия своего отца. Она настолько была привержена этой 
идее, что даже пыталась заниматься делами, но с годами лень и
нерадение все более и более брали над ней вверх. Уже в 1742 г. канцлер
Бестужев горько жаловался саксонскому министру на беспечность и рассеянность 
императрицы. Среди занимавших ее удовольствий государыня с трудом находила 
время 
для чтения бумаг и слушанья докладов. Важнейшие
документы неделями лежали, ожидая подписи Елизаветы. Тем не менее царствование 
ее можно считать удачным и даже блестящим. При ней уничтожены были внутренние 
таможни, при ней основали первый русский университет, при ней Европа вновь 
увидела русскую армию и услышала о ее победах.
Однако и во внешней политике, как и везде, императрица руководствовалась
скорее личными пристрастиями, чем глубоким расчетом. Она терпеть не
могла прусского короля и дважды успешно воевала с ним. Только внезапная
смерть русской государыни спасла Фридриха II от полного разгрома в Семилетней 
войне.

С 1757 г. Елизавету стали преследовать тяжелые истерические припадки.
Она то и дело лишалась чувств, а затем очень тяжело приходила в себя и в
течение нескольких дней чувствовала себя такой слабой, что не могла внятно
говорить. В довершение несчастья, на ногах у нее открылись незаживающие
раны и кровотечения. За зиму 1760/1761 г. Елизавета только раз была на большом 
выходе. Всегда непоседливая и общительная, она теперь большую часть
времени проводила запершись в своей спальне. Красота ее быстро разрушалась, и 
это более всего удручало больную. От скуки Елизавета пристрастилась
к крепкой наливке. 12 декабря 1761 г. у нее явился упорный кашель и крово

243

ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ

харканье. Через десять дней, после нового сильного кровотечения, врачи объявили,
 
что положение императрицы безнадежно. Она исповедовалась и причастилась. Но 
мучительная агония продолжалась еще несколько дней. Смерть
наступила 25 декабря.

ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ

Мать Екатерины, Иоанна-Елизавета,
принадлежала к голштейн-готторпскому
княжескому роду, одному из многочисленных княжеских родов Северной Германии, а 
ее отец, Христиан Август - к
другому и еще более мелкому владетельному роду - ангальт-цербстскому. Подобно 
многим своим соседям, мелким
северогерманским князьям, он состоял на
службе у прусского короля, был полковым командиром, комендантом, а потом