Яицкому городку. Сил для
штурма его укреплений у них не было, и
Разин решил действовать хитростью.
Спрятав неподалеку свою ватагу, он с

сорока товарищами попросился в город на ночлег, а ночью напал на стражу и
отворил ворота. Овладев городом, казаки казнили стрелецкого голову Яцина и

всех начальных людей (всего 170 человек), а остальным предложили влиться в
их войско.

Когда прошел слух об успехах Разина, к нему стали собираться разбойничьи ватаги 

с Днепра, Дона, Терека и со всей южной Руси. Среди прочих пришел на Яик атаман 
Сережка Кривой, за ним явился Алешка Протакин с двумя
тысячами конных, а с Украины прибыли четыре сотни запорожцев во главе с
каким-то Бобой. Войско Разина достигло внушительных размеров. Весной
1668 г. он вышел в море и ограбил все персидские города и деревни от Дербента 
до 
Баку. В июле разинцы достигли Гилянского залива и тут узнали, что
против них готовится выступить персидский флот. Разин пустился на новую
хитрость: он объявил персам, будто бежал со своими людьми от московского
государя и желает теперь поступить в подданство шаха. Выдумка удалась: казакам 
дозволили отправить свое посольство в Испаган. Пока персы ждали
исхода переговоров, казаки внезапно напали на богатый город Фарабат, взяли
его, разграбили и сожгли до основания, разорили увеселительные шахские
дворцы, выстроенные на берегу моря, перебили множество жителей и набрали без 
счета пленньїх. Затем Разин заложил на полуострове против Фарабата
деревянный городок и остался тут зимовать. В начале 1669 г. он подался к
восточным берегам моря и принялся опустошать их. В июле явился персидский флот 
из семидесяти судов. Разинцы напали на персов и после жестокой
битвы обратили их в бегство, однако сами потеряли в этом деле до пятисот
человек. Вследствие этого, а также из-за начавшихся болезней, атаман принужден 
был вести свой флот в устье Волги. Воевода князь Львов с отрядом
стрельцов стерег реку, однако согласился пропустить Разина на Дон при условии, 
что он возвратит захваченные в позапрошлом году струги и пушки, а
также отпустит всех бывших у него служилых людей. Разин отдал часть пушек
и послал астраханским воеводам богатые подарки. После этого всякие враж
СТЕПАН РАЗИН

173

дебные отношения с астраханцами прекратились. Пробыв в городе десять дней
и распродав награбленное, казаки отправились на Дон.

Здесь на одном из островов Разин устроил городок Кагальник и остался в
нем зимовать. Со всего Дона, с Хопра, Волги и Днепра к нему толпами стекалась 
всякая голытьба. Разин всех щедро оделял имуществом и брал в свое
войско. Жил он, как и все, в земляной избе, показывая этим, что ничем не
хочет выделять себя среди прочих казаков. В это время он уже перестал
скрывать свои замыслы и говорил, что хочет идти против бояр на Волгу. В
мае 1670 г., собрав большое войско, он двинулся на Царицын. Тамошний
воевода Тургенев запер городские ворота и приготовился к защите. Но жители 
пустили казаков в город. Овладев без боя Царицыном, Разин ввел там
казацкое устройство. Весть о его легкой победе произвела в Астрахани сильный 
переполох. Воевода Львов с тремя тысячами войска немедленно двинулся против 
мятежников. Однако при встрече с казаками большинство стрельцов перешло на их 
сторону. Оставшийся в Астрахани воевода князь Прозоровский заперся в городе. 
Казаки пошли на штурм. Стрельцы вместо того,
чтобы биться с ними, подавали разинцам руки и втаскивали их на стену.
Чернь бросилась бить бояр и дворян. Прозоровского и с ним еще 450 человек
Разин приказал казнить. Три недели он пробыл в Астрахани, проводя время в
пирах и расправах. Каждый день по его приказу или сама по себе чернь казнила 
кого-нибудь из бывшей знати. Как и Царицын, город получил казачье
устройство.

Все нижнее Поволжье было теперь во власти разинцев. Оставив в Астрахани атамана 

Ваську Уса, Разин с десятитысячным войском выступил в поход
вверх по Волге, взял Саратов и Самару. Стараясь поднять как можно больше
народу, он повсюду рассылал свои письма, в которых писал, что идет бить
бояр, дворян и приказных людей, истреблять всякое чиноначалие и власть,
чтобы всяк был всякому равен. О себе он писал: "Не хочу быть царем, - хочу
жить с вами как брат". Все пространство между Окой и Волгой на юг до
саратовских степей и на запад до Рязани и Воронежа было охвачено волнением. 
Везде бродили шайки возмутителей. Крестьяне побивали своих господ,
приказчиков и начальных людей. Даже в самой Москве стали поговаривать,
что "Стенька вовсе не вор". На север от Симбирска по всему протяжению
нагорной стороны поднялась мордва, чуваши и черемисы. Мощные волнения