КИТТИ ХАРРИС
329
На этот раз Китти прибыла в США нелегально и под чужим именем. Конечно, в 
какой-
то степени это прикрывало ее, но ведь нельзя было исключить возможность 
случайной встречи со знакомыми или неосторожного шага со стороны самой Китти, 
мечтавшей о свидании с сестрами, с которыми не виделась много лет. И все же и 
руководство и Китти пошли на этот риск. Может быть, учитывалось то 
обстоятельство, что в этот период основные силы американской контрразведки были 

брошены на борьбу с японским и немецким шпионажем. Но в любом случае можно 
только восхищаться смелостью этой женщины, уже дважды преданной, но не 
побоявшейся идти навстречу опасности.
Так или иначе, сначала резидент в Сан-Франциско Харон, а затем и главный 
резидент в США Василий Михайлович Зарубин, старый знакомый Китти, сочли 
возможным задержать ее в этой стране на целый год, используя как связника для 
выполнения отдельных поручений.
По заданию Харона Китти участвовала в восстановлении связи с двумя выведенными 
в 
США агентами, имевшими контакты в окружении интересовавших разведку ученых-
атомщиков.
По заданию Зарубина Китти выходила на связь с Голосом, агентом, располагавшим 
обширными разведывательными возможностями.
К сожалению, не удалось найти документальных данных о других мероприятиях в США 

в 1942 году, в которых Китти принимала участие.
Зимой 1942-1943 года Китти Харрис прибыла в Мехико, где резидентом в то время 
был Лев Василевский, тот, который в 1940 году вывозил ее из Парижа в Бордо, а 
затем привез обратно и отправил в Москву. Их связывала не только совместная 
работа во Франции, но и тот факт, что во время Гражданской войны в Испании ее 
родной брат сражался против фашизма в одной из частей республиканской армии 
вместе с Василевским, и они знали друг друга.
В Мексике Китти работала не только связником. Через агентов, с которыми она 
поддерживала контакт, ей удалось организовать получение подлинных документов и 
легендирование нескольких прибывших в Мексику нелегалов. За годы войны она 
выполнила и ряд других поручений резидента.
Лев Василевский был одним из руководителей операции по освобождению "Раймонда" 
- 
Рамона Меркадера, отбывавшего в мексиканской тюрьме двадцатилетний срок за 
убийство Льва Троцкого.
Одновременно он поддерживал связи с американской агентурой, имевшей выходы на 
ученых-атомщиков.
Видимо, большая занятость и заставила Василевского возложить на Китти 
дополнительные обязанности.
Ей было поручено поддержание связи с видным общественным и политическим 
деятелем 
"Штурманом" и получение от него политической информации. Он не являлся агентом 
внешней разведки, скорее просто симпатизировал нашей стране и готов был оказать 

ей посильную помощь, особенно в годы войны с фашизмом. Это был 
высокообразованный и занимавший солидное положение человек. Ни по своему 
образованию, ни по общественному положению Китти не была ему ровней, и это 
сразу 
поставило ее в ложное положение. Зачастую он не столько давал информацию, 
сколько стремился получить ее от Китти - новости о положении в нашей стране, о 
важнейших решениях партии и правительства, о
330
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
событиях на фронтах Отечественной войны, резонно мотивируя это тем, что как 
крупный деятель он должен знать больше, чем об этом сообщается в буржуазной 
прессе. К тому же он установил хорошие личные отношения с советским послом в 
Мексике Уманским и делился с ним всем, чем считал нужным. Лишь после 
трагической 
гибели Уманского в авиационной катастрофе "Штурман" стал относиться к Китти 
теплее, и порой от него стала поступать интересная информация.
В Мексике Китти работала до 1946 года. Из-за климата и стрессов состояние ее 
здоровья очень ухудшилось, поэтому Китти отозвали в Москву.
Хотя к этому времени Китти уже девять лет - с декабря 1937 года - являлась 
гражданкой Советского Союза, документы об этом где-то затерялись, и ей пришлось 

вторично подавать в Президиум Верховного Совета СССР прошение о советском 
гражданстве. Вновь советской гражданкой она стала только в июне 1947 года.
Тем временем вышел приказ министра внутренних дел о выселении из Москвы 
иностранцев, и хотя практически он не выполнялся и в Москве продолжало жить, 
работать и учиться много иностранных граждан, Китти, формально подпав под 
действие этого приказа, была отправлена из Москвы в Ригу, где прожила несколько 

лет. К сожалению, слабое знание русского (только на бытовом уровне) и полное 
незнание латышского языков не позволили ей закрепиться на преподавательской 
работе (семинары по разговорному английскому). Возможно, причина была и в том,