случае 
войны они оказались бы интернированными. Работа разведточки Рут теряла смысл. 
Ее 
передачи больше носили контрольный характер. Поступила команда. "Ждать".
В детском магазине Рут увидела забавную игрушку - телеграфный аппарат Морзе с 
ключом, зуммером, батарейкой от карманного фонаря и таблицей морзянки. По 
вечерам игрушкой забавлялся Миша. Когда же он был в школе, Рут тренировала на 
ней "Джимми" и "Лена".
1 сентября 1939 года разразилась война. Выход радиолюбителей в эфир был 
запрещен.
РУТ КУЧИНСКИ
319
Дом, где жила Рут, навестили сотрудники секретной службы и застали там 
"Германа". Никаких последствий это как будто не имело, но настораживало. Рут 
вместе с "Германом" пришлось спрятать передатчик в яме, выкопанной в кустах. На 

другой день какие-то незнакомцы несколько раз обошли их дом. Это вызвало еще 
большее опасение.
Спустя несколько дней Рут пригласили встретиться с неким швейцарским 
сотрудником 
безопасности.
-  По сведениям властей у вас есть радиопередатчик, которым вы пользуетесь. На 
вас донесла (он так и сказал "донесла") посыльная из бакалейного магазина. 
Когда 
она занесла вам покупки, то услышала стук ключа Морзе.
Рут, вначале слушавшая чиновника, вся внутренне сжавшись, расхохоталась, да так,
 
что он удивленно посмотрел на нее и пододвинул стакан воды.
-  Пройдите в детский магазин, купите этот радиопередатчик за семь марок и 
покажите этой девушке. Если там не окажется, пойдемте ко мне, и вы увидите его 
среди игрушек моего девятилетнего сына, если он еще цел.
Чиновник был удовлетворен, но задал еще несколько вопросов: на какие деньги Рут 

живет, кто ее родители, где муж На все ответы одобрительно кивал головой, и 
расстались они вполне довольные друг другом.
В конце 1939 года Центр запросил, не найдет ли Рут возможности передать деньги 
Розе Тельман, жене арестованного секретаря КПГ Эрнста Тельмана. С этим 
поручением Рут послала Олло, которая не могла привлечь внимания гестаповцев. С 
запрятанными в одежную щетку деньгами та побывала у Розы, которая была глубоко 
тронута, но сказала, что этими деньгами было бы трудно воспользоваться, так как 

нацисты следят за всеми ее расходами.
Зимой 1939 года Рут получила новое задание: связаться в Женеве с товарищем 
Альфредом, которым оказался знаменитый в будущем разведчик Шандор Радо, 
руководитель самой крупной и действенной заграничной резидентуры советской 
разведки в годы войны "Дора".
Их активное сотрудничество продолжалось около года. Теперь ее передатчик был 
загружен полностью. В первые три месяца Шандор передавал ей свои радиограммы, 
написанные открытым текстом, Рут шифровала их, по ночам передавала в эфир, а 
потом расшифровывала полученное из Центра для него или для нее самой. Она 
доставляла Шандору ответы и получала от него новые донесения. Путь из Ко, где 
жила Рут, в Женеву, занимавший три часа, и обратно приходилось проделывать чуть 

ли не ежедневно. Да еще занятия с "Леном" и "Джимми". Это отнимало почти все 
силы, но ради этого стоило жить! Даже на такие "мелочи", как отсутствие денег - 

а надо было содержать "Германа", "Лена", "Джимми", собственную семью и Олло, - 
не хотелось обращать внимания.
Но 11 декабря 1939 года на резидентуру Рут обрушился удар: был арестован 
"Герман". Когда на следствии выяснилось, что он немец (у него был финский 
паспорт, но он ни слова не знал по-фински), гестапо потребовало его выдачи 
(заочно он был приговорен к смертной казни немецким судом). Однако швейцарцы не 

выдали его, и дело закончилось благополучно. Его осудили только за нарушение 
паспортного режима и приговорили к небольшому штрафу, но интернировали до конца 

войны, вследствие чего он "выбыл из игры".
320
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
В конце 1939 года Рут официально получила развод и можно было заключать новый 
брак. Для этого выбрали праздничный день - 23 февраля 1940 года, так появился 
повод легально его отметить.
Но неожиданно возникла новая угроза.
Олло, верная няня Олло, вдруг взбунтовалась. Она либо прослышала, либо сама 
догадалась о том, что теперь, получив британское подданство, Рут уедет в Англию,
 
прихватив с собой ее дорогую Ниночку (Мишу она не любила, как и он ее). Олло же,
 
с ее германским паспортом, в Англию не пустят. Она не ела, не спала и, плача, 
непрерывно твердила, что жить не может без Нины. Обстановка стала невыносимой.