Так английская разведка сама вышла на Кима Филби. Правда, помог ей Гай Бёрджес, 

который в это время уже был ее сотрудником и порекомендовал Филби как 
достойного 
кандидата.
Он был зачислен преподавателем в разведывательно-диверсионную школу секции "D", 

но вскоре понял, что работая там, он так же далек от секретов СИС, как и будучи 

корреспондентом "Тайме".
Осенью 1940 года из-за отсутствия практических результатов секцию "D" вместе со 

школой передали в ведение Министерства экономической войны. Большинство 
сотрудников было уволено, Филби в числе немногих был оставлен во вновь 
организованной школе, получившей наименование "станция 17".
24 декабря 1940 года с Филби восстановил связь новый советский резидент в 
Лондоне А.В. Горский. Он согласился, что работа в школе ни-
272
100 ВЕЛИКИХ РАЗВЕДЧИКОВ
чего не дает Киму как разведчику. Филби использовал все свои возможности для 
перехода на оперативную работу. В этом ему помог друг его отца Валентин Вивиан, 

заместитель директора СИС по внешней контрразведке. Зная, что Филби побывал в 
Испании, он способствовал его устройству на должность руководителя испанского 
сектора в СИС, который вел контрразведывательную работу в Испании, Португалии и 

частично во французских североафриканских владениях в плане борьбы с 
проникновением в Англию иностранных разведок с этих территорий. С согласия 
Центра Ким занял эту должность.
Хотя по учетам английской контрразведки Филби числился как бывший член 
социалистического общества Кембриджского университета и подписчик "Рабочего 
ежемесячника", его жена антифашистски настроенной, а отец как придерживающийся 
"крайних взглядов", этому, очевидно, не придали значения, ограничившись 
официальной проверкой. Тем более что антифашистские взгляды в 1940 году не 
считались большим криминалом.
Филби принялся активно бороться с немецкой агентурой на Пиренейском полуострове.
 
Он получил доступ к нужной для советской разведки информации, в том числе к 
дешифрованным телеграммам германского абвера. Тогда же он добыл первую 
информацию о попытках установления контактов между британской разведкой и 
Канарисом. Уже позднее, в 1941 году, ему станет известно о сепаратных 
переговорах англо-американцев с немцами.
Добросовестность, трудолюбие и аналитические способности Филби способствовали 
его продвижению. К тому же он пользовался всеобщим уважением. Среди его 
сослуживцев и приятелей были Ян Флеминг и Грэм Грин, с которым Филби сохранял 
дружеские отношения до конца дней.
На новом посту Филби приобрел возможность добывать для советской разведки 
разнообразную и ценную информацию. Для ее получения он использовал не только 
свою должность, но и общение с многочисленными коллегами по СИС и контакты с 
сотрудниками МИ-5, МИД, представителями американской разведки. Иной раз 
информация бывала неожиданной - например, содержание дешифрованной телеграммы 
германского посла в Токио Риббентропу о том, что через десять дней Япония 
начнет 
наступление против Сингапура.
Но обычно поступала информация, так сказать, рутинная: по различным вопросам 
деятельности английской разведки, ее структуре, личном составе, включая 
резидентуры, об отдельных агентах, особенно 5-го контрразведывательного отдела.
В августе 1943 года Филби получил повышение. Теперь ему поручили руководство 
несколькими направлениями: отделением, обслуживающим Пиренейский полуостров, 
отделением, ведущим разработку (с контрразведывательной точки зрения) немецкой 
разведки на территории Германии, Польши, Чехословакии, поддержанием связи с 
польской контрразведкой эмигрантского правительства в Лондоне. Кроме того, он 
отвечал за контрразведывательное обеспечение всех военных операций союзников, 
проводимых Эйзенхауэром, и поддержание связи между контрразведывательным 
отделом 
СИС и МИД Англии.
В ноябре 1944 года Филби стал начальником 9-го отдела (секции) "по борьбе с 
коммунизмом". К этому времени пятнадцать кодошифроваль-
КИМ ФИЛБИ
273
щиков работали над перехватом дипломатических телеграмм СССР и коммунистических 

организаций. После прихода Филби отдел был выделен в самостоятельное 
подразделение, но в работе поддерживал тесный контакт с контрразведывательным 
отделом и пользовался его агентур-но-оперативными возможностями. Одно время Ким 

даже получил доступ к сейфу начальника этого отдела.
Однако в Центре в 1942 году возникло недоверие к Филби и всей "пятерке". Всю 
поступавшую от них информацию было решено рассматривать не иначе, как 
дезинформацию. Основания? Во-первых, среди тех, кто с самого начала работал с