облегчает их понимание..."
Лавуазье верно отметил одну особенность научных построений, способствующую 
заблуждениям: ошибочные суждения не затрагивают личных интересов, не грозят 
страданиями и бедами; напротив, возбуждают воображение, тешат самолюбие. "Таким 

образом, мы как бы заинтересованы в том, чтобы себя обманывать".
Припомнил Лавуазье слова своего современника, философа, историка и экономиста 
Кондильяка о свойстве людей злоупотреблять словами, не особенно заботясь об их 
смысле, привыкать к ложным мнениям, которые превращаются в предрассудки. От 
этого избавиться тем труднее, чем образованнее человек. Новые идеи легче поймут 

те, кто ни чему не учился, "чем те, кто учился многому, а тем более те, кто 
писал много ученых сочинений". Сам Лавуазье постарался внести порядок в 
значительный хаос, царивший в химической науке того времени, преодолевая 
сопротивление ретроградов. И это ему удалось.
Грянувшая Французская революция была встречена Лавуазье спокойно. В письме 
американскому коллеге Бенджамину Франклину он написал: "Партия демократическая 
имеет на своей стороне и численность, и философию, и ученых". Но свержение 
монархии сказалось вскоре и на Парижской академии, которой покровительствовал 
король. Ученых стали упрекать в паразитизме, пламенный демократ Марат обозвал 
Лавуазье "корифеем среди шарлатанов". В августе 1793 года академия была 
разогнана, а в декабре вышло постановление об аресте всех бывших откупщиков. Их 

обвинили в злоупотреблениях и заговоре против французского народа. И великий 
химик, сделавший так много для укрепления и славы Франции, попал под нож 
гильотины.
294
100 ВЕЛИКИХ ГЕНИЕВ
КЮВЬЕ
(1769-1832)
Жорж Кювье родился в Эльзасе, в семье французского эмигранта. С детства 
отличался превосходной памятью и любознательностью. Читать научился в 4 года, а 

через шесть лет увлекся "Естественной историей" Бюффона. Позже всерьез 
заинтересовался философией Канта; делал сотни зарисовок животных, 
преимущественно насекомых.
Окончив Каролингскую академию в Штутгарте, работал в богатом поместье в 
Нормандии, где пользовался обширной библиотекой и вел свои первые научные 
исследования. Кювье стал переписываться с парижскими учеными, оценившими его 
незаурядные знания. Молодой биолог-эволюционист Этьен Жоффруа Сент-Илер помог 
ему в 1794 году устроиться ассистентом профессора сравнительной анатомии в 
Музее 
естественной истории в Париже. Сент-Илер позже писал: "Кювье думал, что он 
делает ученические записи, однако с первых шагов в этой области он стал 
создавать прочный фундамент зоологии. Я имел невыразимое счастье первым 
обратить 
на это внимание, первым представить ученому миру гения,
который не знал самого себя". Опубликовав "Элементарные таблицы естественной 
истории животных", Кювье стал профессором Коллеж де Франс.
В Париже он вел преподавательскую и исследовательскую работу, занимал высокие 
посты: был членом Госсовета при Наполеоне и после Реставрации, чрезвычайным 
комиссаром, пэром. Кювье принадлежат основательные труды по сравнительной 
анатомии и систематике животных. Он впервые соединил в один тип позвоночных 
млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий и рыб. Ведя геологические исследования и 

изучение ископаемых остатков, он открыл и
КЮВЬЕ
295
описал новые виды вымерших животных, установил гармоничную связь анатомического 

строения организма с его общим обликом, образом жизни и связи с окружающей 
средой. Он говорил: "Дайте мне кость, и я восстановлю все животное". И это было 

правдой.
В 1812 году в Париже были изданы четыре тома работы Жоржа Кювье: "Исследования 
об ископаемых костях". Этот труд заложил основы палеонтологии. А первой его 
части суждена была самостоятельная жизнь в виде знаменитой книги "Рассуждение о 

переворотах на поверхности земного шара и об изменениях, какие они произвели в 
животном царстве"...
Кювье стоял у истоков трех научных дисциплин: сравнительной анатомии животных, 
палеонтологии и исторической геологии. Но самой знаменитой его работой стало 
"Рассуждение о переворотах" (в буквальном переводе - о революциях), с восторгом 

принятой биологами и геологами Англии, Германии и Франции. Затем он ее 
несколько 
раз перерабатывал, до конца внося коррективы.
В предисловии к русскому изданию, появившемуся впервые в 1937 году, академик 
А.А. Борисяк дал парадоксальную характеристику этому труду. По его словам, 
книга