плацдарм, США постарались восполнить эту потерю активизацией американо-
пакистанского сотрудничества Появление же советского воинского контингента на 
афганской территории дало резкий толчок взаимному сближению, в кратчайшие сроки 

доведя его до уровня тесного военно-политического союза
Широко известно, что Зия-уль-Хак с пренебрежением отверг первые американские 
предложения о военно-экономической помощи, поступившие после декабря 1979 года, 

высказавшись в том смысле, что сумма, названная Дж Картером - 400 миллионов 
долларов, - "мелочь", которой хватит разве что "на орешки" (намек на семейный 
бизнес тогдашнего президента США - культивирование арахиса) Генерал знал, что 
США в тот момент были крайне заинтересованы в Пакистане как союзнике и 
вынуждены 
будут пойти на предоставление более ощутимой помощи. Он не ошибся. Вскоре была 
достигнута договоренность о предоставлении Исламабаду американского "пакета 
помощи" на сумму 3,2 миллиарда долларов.
Особые отношения связывали Исламабад и Пекин "Китай - это действительно 
настоящий друг", - говорил генерал Зия, принимая министра иностранных дел КНР 
Хуан Хуа. Китай приложил руку к перевооружению Пакистана. Каждый второй солдат 
этой страны был вооружен китайским автоматом. Выступая на церемонии передачи 
двух боевых кораблей, построенных в Китае, Зия-уль-Хак говорил, что "Китай был 
с 
Пакистаном и в годы успехов и побед и в дни неудач".
Систематически пользуясь методом "кнута и пряника", применяя силу там, где 
традиционные макиавеллианские приемы не срабатывали, Зия-уль-Хак неоднократно - 

в конце 1979 года, в августе-октябре 1983 года, в августе-сентябре 1986 года - 
гасил опасные вспышки социального протеста. К середине восьмидесятых годов его 
режим приобрел довольно внушительный "запас прочности". Не только сторонники и 
союзники, но отчасти и недруги воспринимали теперь генерала как политика-
виртуоза, наделенного безошибочной интуицией и уникальной гибкостью, выходящего 

из любого кризиса еще более закаленным и сильным, чем прежде. Надо ли говорить, 

что подобная репутация руководителя сама по себе помогала поддерживать 
политический статус-кво.
В декабре 1984 года Зия-уль-Хак провел референдум об отношении к политике 
исламизации. Ее одобрение, неизбежное в условиях Исламской Республики, 
предусмотрительно увязывалось с продлением президентских полномочий на пять лет.
 
Без труда получив новый "мандат" от тех немногих, кто участвовал в референдуме 
(по неофициальным оценкам, к урнам для голосования пришел лишь каждый десятый 
член пакистанского электората), Зия-уль-Хак рискнул наконец провести в феврале 
1985 года парламентские выборы на непартийной основе. Причем последовательные 
противники, сами того не желая, подыграли военной администрации, отказавшись от 

выдвижения кандидатов и призвав к бойкоту избирательных участков. Подобная 
позиция облегчила строительство "гражданского фасада" диктатуры - формирование 
вполне лояльного режима (хотя и не столь сговорчивого, как хотелось прези-
СОМОСА АНАСТАСИО
595
денту) представительного органа, а затем и кабинета министров во главе с 
малоизвестным тогда М.Х Джунеджо, крупным землевладельцем из неспокойной 
провинции Синд. Еще через несколько месяцев парламент утвердил "восьмую 
поправку 
к конституции", согласно которой действия должностных лиц военной администрации 

в 1977-1985 годах не подлежали обжалованию в судебном порядке.
Лишь избавив таким путем себя и других представителей военно-бюрократической 
прослойки от ответственности за 8-летнее попрание гражданских прав и свобод, 
Зия-уль Хак объявил 30 декабря 1985 года об отмене военного положения При этом 
он прямо дал понять, что этот акт носит чисто символический характер
Однако постепенно выяснилось, что гражданские партнеры Зия-уль-Хака, и в первую 

очередь назначенный им премьер-министр, не хотят оставаться на вторых ролях 
Чаша 
терпения президента, по утверждению парижской "Монд", переполнилась, когда 
Джунеджо задумал сократить военные расходы под предлогом, что это отвечает 
пожеланиям финансовых доноров Пакистана
Распустив 29 мая 1986 года нижнюю палату парламента, отправив в отставку 
проявлявшего признаки самостоятельности гражданского премьер-министра М X. 
Джунеджо, а вместе с ним центральное и провинциальные правительства, 
Зия-уль-Хак 
фактически совершил очередной государственный переворот Страна оказалась как бы 

отброшенной на десятилетие назад, когда начальник штаба сухопутных войск, 
провозгласивший себя главным военным администратором, а затем и президентом 
республики, заменял собою и выборный законодательный орган, и независимую 
судебную власть, и легальную
партийную систему