сохранения или даже развития церковной реформы переметнуться в более 
консервативную фракцию, возглавлявшуюся епископом Гардинером. Однако Кранмер 
остался непреклонным Двое из его бывших единомышленников, Хит и Скалп, 
благоразумно принявшие теперь сторону Гардинера, пытались уговорить его 
подчиниться воле короля, отказаться от своих взглядов, на что архиепископ 
возразил, что король не будет доверять таким епископам, которые в угоду монарху 

готовы изменить своим убеждениям. Узнав об этом богословском споре, Генрих 
неожиданно принял сторону Кранмера, взгляды которого были утверждены
Личная жизнь короля тем временем шла своим чередом. За Анной Клеве -кой вскоре 
последовала Екатерина Говард - молоденькая племянница герцога Норфолка, 
двоюродная сестра Анны Болейн Новая королева не очень устраивала сторонников 
углубления церковной реформы вроде Кранмера До поры до времени Кранмер и его 
друзья предпочитали скрывать свои планы юная Екатерина приобрела большое 
влияние 
на своего пожилого супруга, кроме того, она могла родить сына, что очень 
укрепило бы ее положение при дворе.
В октябре 1541 года враги королевы нашли долгожданный повод Один из мелких 
придворных служащих, Джон Ласселс, на основе свидетельства своей сестры, ранее 
служившей няней у старой герцогини Норфолк, донес Кранме-ру, что Екатерина была 

долгое время в связи с неким Френсисом Дергемом, а некто Мэнокс знал о родинке 
на теле королевы Партия реформы - Кранмер, канцлер Одли и герцог Хертфорд - 
поспешила известить ревнивого мужа Кранмер передал королю записку.
Собрался Государственный совет. Все "виновные", включая Мэнокса и Дергема, были 

сразу схвачены и допрошены Кранмер навестил совершенно ошеломленную свалившимся 

на нее несчастьем молодую женщину, которой не исполнилось и 20 лет. Обещанием 
королевской "милости" Кранмер выудил у Екатерины признание, а тем временем 
удалось вырвать нужные показания у Дергема и Мэнокса. Генрих был потрясен Он 
молча выслушал на заседании совета добытые сведения и потом вдруг начал кричать.
 
Этот вопль ревности и злобы заранее решил участь всех обвиняемых.
Вскорости схватили еще одного "виновного" - Келпепера, за которого Екатерина 
собиралась выйти замуж, прежде чем на нее обратил внимание Генрих, и которому 
она, уже став королевой, написала очень благосклонное письмо. Дергем и Келпепер 

были приговорены, как обычно, к смерти. После вынесения приговора 10 дней 
продолжались перекрестные допросы - они не выявили ничего нового Дергем просил 
о 
"простом" обезглавливании, но "король счел его не заслуживающим такой милости" 
Подобное снисхождение было, впрочем, оказано Келпеперу. 10 декабря оба они были 

казнены
ГЕНРИХ VIII
273
Послушный парламент принял специальное постановление, обвиняющее королеву. Ее 
перевели в Тауэр. Казнь состоялась 13 февраля 1542 года. На эшафоте Екатерина 
призналась, что до того, как она стала королевой, любила Келпепера, хотела быть 

его женой больше, чем владычицей мира, и скорбит, став причиной его гибели. 
Однако вначале она упомянула, что "не нанесла вреда королю". Ее похоронили 
рядом 
с Анной Болейн.
Последние годы Генриха прошли сумрачно. Всю жизнь им вертели фавориты, он не 
привык повседневно заниматься государственными делами, даже не подписывал бумаг.
 
Взамен этого к ним прикладывали печать с изображением монаршей подписи В 40-х 
годах XVI века внешнеполитическое положение Англии стало сложным, и не было ни 
Уолси, ни Кромвеля, которые могли бы уверенно направлять корабль английской 
дипломатии в бурных водах европейской политики.
Готовясь к надвигавшейся войне, король сменил увлечения. Ранее претендовавший 
на 
лавры поэта, музыканта и композитора, он теперь занимался составлением военных 
планов, схем укреплений и даже техническими усовершенствованиями: Генрих 
придумал телегу, способную при движении молоть зерно. Королевские идеи 
встречались хором восторженных похвал английских военачальников Исключение 
составляли лишь дерзкие иностранные инженеры - итальянцы и португальцы, которых 

обиженный изобретатель приказал изгнать из страны
Вместе с тем король искренне не понимал, почему люди не хотят признать его 
апостолом мира и справедливости. В речах, обращенных к парламенту, король 
теперь 
принимал позу мудрого и милосердного отца отечества, позабыв на время о тысячах 

казненных по его приказу, о графствах, разоренных королевскими войсками, еще 
совсем недавних народных движениях. Советники пытались скрывать от Генриха 
неприятные известия, чтобы, как выразился Гардинер, "сохранять спокойствие духа