испытывали неприязнь Максимилиан и король Франции Карл, которые так 
обеспокоились судьбой Уорбека, что оба тайными письмами и грамотами 
рекомендовали его королю Шотландии.
Перкин приехал в Шотландию с большой свитой и был с почестями встречен королем. 

Он прибыл в Стерлинг 20 ноября 1495 года.
Перкина торжественно ввели к королю. Тот оказал ему теплый прием, восседая в 
тронной зале в окружении вельмож. Уорбек приблизился к королю и слегка 
поклонился, затем отступил на несколько шагов назад и громким голосом произнес 
речь
В ответ король Яков обещал ему, что, кем бы гость ни был, он никогда не 
раскается, что отдал себя в его руки С того самого времени шотландец, то ли 
очарованный любезным и пленительным обхождением Перкина, то ли поверив 
рекомендациям великих чужеземных государей, то ли желая воспользоваться поводом 

к войне с королем Генрихом, стал вести себя с ним как с Ричардом, герцогом 
Йоркским. И чтобы развеять последние сомнения в том, что он принимает его за 
великого государя, а не за самозванца, король дал согласие, чтобы герцог взял в 

жены леди Екатерину Гордон, дочь графа Хантли и близкую родственницу самого 
короля - молодую девственницу редкой красоты и добродетели.
Вскоре король шотландцев, сопровождаемый Перкином, с большим войском, 
состоявшим 
в основном из жителей приграничных районов, вступил в Нортамберленд
Однако призыв Перкина сплотиться вокруг него не получил отклика у народа. Тогда 

король Шотландии обратил свое предприятие в набег и огнем и мечом опустошил и 
разрушил графство Нортамберленд. Узнав, что против него посланы войска, он с 
большой добычей вернулся в Шотландию. Говорят, что, когда Перкин увидел, что 
шотландцы принялись опустошать деревни, он, пылая негодованием, явился к королю 

и потребовал, чтобы война не велась варварским образом, ибо ему не нужна корона,
 
добытая ценой крови и разорения его страны
Между тем короли Шотландии и Англии начали вести переговоры о мире. Однако 
вскоре они зашли в тупик Главным препятствием было требование Генриха VII 
выдать 
ему Перкина как лицо, не охраняемое международным правом. Яков наотрез 
отказался 
это сделать, говоря, что он плохой судья правам Перкина, но он принял его как 
просителя, защитил как беглеца, искавшего убежища, дал ему в жены свою близкую 
родственницу, помогал ему оружием в уверенности, что он - государь, и теперь по 

чести не может выдать
26

100 ВЕЛИКИХ АВАНТЮРИСТОВ

его врагам, ибо это означало бы перечеркнуть и признать ложью все, что он перед 

тем говорил и делал.

Однако король Шотландии, не меняя своей официальной позиции в отношении Перкина,
 
после частых бесед с англичанами и других свидетельств заподозрил, что Перкин - 

самозванец. Яков призвал его к себе и, перечислив все благодеяния и милости, 
которые он ему оказал, посоветовал Перки-ну подумать о своей судьбе и выбрать 
более подходящее место изгнания, добавив, что он не хотел этого говорить, но 
англичане разоблачили его перед шотландским народом, - он уже два раза 
опрашивал 
всех своих приближенных, и никто из них не принял его сторону; тем не менее он 
исполнит свое обещание и предоставит ему корабли.

Перкин отвечал королю, что, по-видимому, его время еще не пришло, но, как бы ни 

сложилась его судьба, он будет думать и говорить о короле по чести. Уорбек не 
поехал во Фландрию, ибо опасался, что с тех пор, как год назад великий герцог 
заключил с Генрихом VII договор, эта страна превратилась для него в западню. 
Вместе с женой и преданными сторонниками авантюрист переправился в Ирландию.

Недавние народные волнения в Корнуолле, казалось, не имели никакого отношения к 

Перкину, хотя его прокламация, обещавшая упразднить поборы и платежи, затронула 

верную струну, и корнуэльцы поминали его добром. К моменту приезда Перкина 
корнуэльские мятежники, взятые в плен и получившие прощение, а многие 
выкупленные у захвативших их солдат по два шиллинга двенадцать пенсов каждый, 
вернулись в свое графство. Королевское милосердие придало им скорее смелости, 
чем благоразумия - они начали подбивать и подзадоривать друг друга возобновить