бретером, утверждая свое первенство постоянными дуэлями и^срова-выми разборками,
 
так что все на "Драконе" старались обходить стороной "матроса Андреаса".

Но не только на этом держался авторитет Энн среди пиратов. Неожиданно 
выяснилось, что у нее очень неплохо работает голова, и Ситцевый Джек стал 
внимательнейшим образом прислушиваться к советам Энн

Режим террора, установленный Ситцевым Джеком на торговых путях Карибского моря, 

не мог не вызвать активного противодействия со стороны испанских колониальных 
властей. Под угрозу разграбления попадали суда Золотого и Серебряного флотов, 
возившие драгоценные металлы из Вест-Индии в Севилью, а этого Испания допустить 

не могла. За "Драконом" началась охота. На всех торговых путях испанцы 
выставили 
патрульные корабли, блокировали входы и выходы морских баз и прибрежных городов.
 
Рэкхэму пришлось пустить в дело всю свою изворотливость, чтобы уходить от 
погонь 
и засад. А тут еще выплыло пренеприятнейшее обстоятельство: выяснилось, что Энн 

беременна.

До поры до времени это скрывалось, но подошло время, когда команда могла уже 
заметить нечто неладное в облике "матроса Андреаса", что грозило обернуться 
громким скандалом. Требовалось разрубить узел, и Ситцевый Джек нашел выход из 
положения. Он привел "Дракона" в одну глухую бухту, где стоял дом его тайного 
поставщика продовольствия, и там высадил "матроса Андреаса" под предлогом его 
нездоровья.

Но, как ни маскировал Рэкхэм свои действия, видимо, кто-то из команды 
заподозрил, что тут что-то нечисто, и среди матросов пошли разговоры. Может 
быть, экипаж докопался бы до истины, но Энн, как уже сказано, ссадили на берег, 

и "Дракон" вновь ушел в море

ЭНН БОННИ

177

Ситцевый Джек плавал без Энн почти полгода. Потом она, родив ребенка, который 
остался в доме сообщника Рэкхэма, вернулась на корабль. Команда встретила ее 
сдержанно, особо горячие поклонники старинных пиратских законов требовали 
удаления Энн с "Дракона", но до открытого неповиновения Ситцевому Джеку дело не 

дошло. А вскоре произошел случай, после которого даже самые рьяные 
недоброжелатели Энн сменили гнев на милость и признали правомочность ее 
пребывания на борту.
Началось с того, что на "Драконе" кончились продукты и вода. Чтобы пополнить их,
 
Рэкхэм зашел в одну из бухт, расположенную на побережье Кубы. Не успели пираты 
отдать якорь, как в бухту вошел еще один корабль -испанский. Его капитан уже 
давно подозревал Рэкхэма и его команду в пиратстве, а потому решил проверить, 
так ли это. "Испанец" был кораблем военным, прекрасно вооруженным и оснащенным, 

поэтому у Рэкхэма, попробуй он сопротивляться, никаких шансов на успех не было.
А тем временем испанский капитан поставил свой корабль посреди фарватера, 
перегородив тем самым выход из бухты. "Дракон" оказался в западне, но испанцы 
не 
спешили с его досмотром, решив отложить дело до утра. Но глаз с "Дракона" не 
спускали, следя за каждым шагом пиратов
Ожидалось, что последние, поняв, в каком положении оказались, предпримут 
решительные действия и тем самым окончательно разоблачат себя, но проходил час 
за часом, а испанские наблюдатели не замечали на борту "Дракона" никаких 
признаков беспокойства. Никто не суетился там, не пытался спустить шлюпку, 
чтобы 
добраться до берега.
Да, на палубе "Дракона" действительно царило полное спокойствие, но испанцы и 
не 
подозревали, что оно было показным, что в это же самое время на нижней палубе 
пиратского корабля происходили жаркие дебаты по выработке плана спасения из 
ловушки, в которую угодил "Дракон". Его положение всем представлялось 
безнадежным, а это развязало языки, и в адрес Рэкхэма и Энн посыпались упреки и 

угрозы. И никто не мог сказать, чем бы все кончилось, если бы Энн не попросила 
слова и не предложила план по спасению.
Он был до предела дерзок и сводился к следующему. Энн обратила внимание пиратов 

на то, что в бухте, кроме "Дракона" и "испанца", стоит английское судно. "Если