Лукреция, были ее отец и брат. Они сказали ей, что ее возлюбленный Педро и ее 
служанка убиты неизвестными злоумышленниками, а сын, названный Джованни, отдан 
на воспитание надежным людям.

Едва оправившись от родов, Лукреция была выдана замуж за герцога Альфонсо 
Бишельи. Муж был моложе супруги на два года, но, несмотря на разницу в возрасте,
 он сильно полюбил жену, которая со временем ответила ему взаимностью. Их брак 
длился пять лет. Жили они в Риме, при Александре VI. Сюда же прибыли и Гоффредо 
– сын Александра VI и Ваноццы, которого отец долгое время не признавал своим 
ребенком, еще один брат Лукреции. Он прибыл в Рим с женой Санчией, которая 
приходилась сестрой мужу Лукреции и была ее давняя подруга. Жили они весело – 
карнавал следовал за карнавалом, давались пышные пиры, устраивались балы и 
литературные вечера. В течение пяти лет супружества у Лукреции и Альфонсо 
родилось трое детей, но только последний – сын Родриго, названный в честь 
дедушки – выжил.

Только Чезаре был недоволен. Он никак не мог понять, как его сестра может 
любить кого-то, кроме членов клана Борджиа. Он готов был зарезать Альфонсо 
сразу после брачной церемонии, и только Александр VI останавливал его, говоря, 
что время для этого еще не пришло.

Второй брак Лукреции закончился для ее супруга более печально – политические 
интересы диктовали сближение Борджиа с французским королем Карлом VIII и разрыв 
с неаполитанской династией. Здесь надлежало действовать решительно, и вновь за 
дело взялся Чезаре. Взялся с огромным удовольствием.

Однажды на лестнице храма Св. Петра четверо неизвестных в масках напали на 
Бишельи. Ему было нанесено пять ножевых ран: он упал, и убийцы, уверенные в 
успехе дела, скрылись. Но герцог очнулся и сумел добраться до внутренних покоев.
 Целый месяц он был между жизнью и смертью. Лукреция и Санчия не оставляли 
Альфонсо ни днем, ни ночью. Они сами готовили для него еду и перевязывали раны, 
не позволяя никому приближаться к Альфонсо. Наконец, дело начало двигаться 
вроде бы к выздоровлению. Чезаре, недовольный подобным оборотом дела, произнес 
зловеще: «Что не сделано за обедом, совершится за ужином», – и через несколько 
дней муж Лукреции был задушен. Это произошло так. В комнату к Альфонсо прибыл 
отряд охраны Ватикана с приказом от имени папы арестовать Альфонсо, обвиненного 
в измене. Сам папа находился в соседней комнате, и когда женщины пришли к нему 
за объяснением, охранники воспользовались моментом и покончили с мужем Лукреции.

Если Лукреция могла как-то оправдать родных за убийство Педро Кальдеса, то 
убийство законного мужа оправданию не подлежало. Она удалилась вместе с сыном в 
замок Непи под предлогом боязни за жизнь ребенка, не желая иметь никаких 
отношений ни с отцом, ни с братом. Лукреция положенные полгода носила траур по 
мужу – одевалась в черное и белое, не принимала гостей, ела только на простой 
посуде. Александр VI и Чезаре решили ждать, когда она одумается и сама вернется 
в Рим. И ждали бы они долго, если бы не случай с Гоффредо. Развлечением 
последнего было похищение понравившихся ему женщин. Но однажды, когда он 
ворвался в дом, где жила его «очередная жертва», ему было оказано такое 
сопротивление со стороны мужчин, что он оказался прикован к постели и жить ему 
оставалось недолго. Его жена Санчия увезла Гоффредо в Неаполь и ухаживала за 
ним до конца. Для клана Борджиа Гоффредо был потерян. Потерять еще и Лукрецию 
Борджиа не могли.

Тогда папа пошел на то, что пообещал дочери при условии ее возвращения в Рим и 
примирения с Чезаре вернуть ей сына от Педро Кальдеса – Джованни. Ради сына 
Лукреция вернулась и познакомилась с ним, когда он воспитывался у дедушки в 
Ватикане. Но она так и не могла сказать Джованни, что является его матерью.

Вскоре Чезаре, пройдясь огнем и мечом по землям Италии, стал герцогом Романьи. 
И укрепляя эту позицию, он вместе с отцом вновь жертвует Лукрецией, выдав ее за 
наследного принца соседней с Романьей Феррары – Альфонсо д'Эсте, члена одного 
из стариннейших княжеских семейств в Италии. Отец Альфонсо не желал соединяться 
с домом Борджиа, но соблазнился огромным приданым Лукреции.

Затем была отпразднована пышная свадьба, о которой Бурхард написал следующие 
строки: «Свадьбу отпраздновали с такой пышностью, какой не знала даже языческая 
древность. На ужине присутствовали все кардиналы и высшие придворные духовники, 
причем каждый из них имел у себя по бокам двух благородных блудниц, вся одежда 
которых состояла из прозрачных муслиновых накидок и цветочных гирлянд. После 
ужина 50 блудниц исполнили танцы, описать которые не позволяет приличие, – 
сначала одни, а потом с кардиналами. Наконец, по сигналу Лукреции накидки были 
сброшены, и танцы продолжались под рукоплескания его святейшества. Затем 
перешли к другим забавам. Папа подал знак, и в пиршественном зале были 
симметрично расставлены в 12 рядов огромные серебряные канделябры с зажженными 
свечами. Лукреция, ее отец и гости кидали жареные каштаны, и блудницы подбирали 
их, бегая совершенно голые, ползали, смеялись и падали. Более ловкие получали 
от его святейшества в награду шелковые ткани и драгоценности. Наконец папа 
подал знак к состязанию, и начался невообразимый разгул. Описать его и вовсе 
невозможно: гости проделывали с женщинами все, что им заблагорассудится. 
Лукреция восседала с папой на высокой эстраде, держа в руках приз,