знакомиться с его идеями, сгруппированными в 44-х тематических разделах. 
Надеемся, что это позволит расширить мировоззрение, укрепить интеллект, дух 
служения личности и придаст силы нации в целом.
    Я искренне выражаю глубокую благодарность всем, чей труд позволил этому 
изданию выйти в свет на русском языке.
     Свами Джьетирупананда
     11.02.2006

ВВЕДЕНИЕ
    Однажды утром, в начале сентября 1893 года, миссис Джордж У. Хейл выглянула 
в окно своего прекрасного дома на Диарборн-авеню в Чикаго и увидела сидящего на 
противоположной стороне улицы молодого человека восточной наружности, в тюрбане 
и индусском монашеском одеянии цвета охры.
    К счастью, миссис Хейл были чужды условности. Она не вызвала полицию, чтобы 
чужестранца прогнали, и даже не послала слуг узнать, что ему нужно. Она 
заметила, что незнакомец небрит, а одежда его измята и грязна, но в то же время 
в нем чувствовалась некая царственность. Он сидел совершенно спокойный, 
задумчивый, безмятежный. Не похоже было, чтобы он сбился с пути. (И 
действительно, его состояние было прямо противоположным: он только что отдался 
на волю Бога). Вдруг миссис Хейл осенила весьма разумная догадка. Она вышла из 
дома, перешла улицу и вежливо обратилась к нему:
    – Сэр, вы делегат Конгресса религий?
    Ей ответили так же вежливо, на прекрасном английском языке. Незнакомец 
представился как Свами Вивекананда и сказал, что действительно прибыл в Чикаго, 
чтобы присутствовать на заседаниях конгресса, хотя официально не был его 
делегатом. Вообще-то он уже приезжал в Чикаго из Индии в середине июля, но, как 
оказалось, лишь для того, чтобы узнать о перенесении открытия конгресса на 
сентябрь. Деньги у него заканчивались, и кто-то подсказал ему, что в Бостоне 
можно прожить дешевле. Туда он отправился поездом, где познакомился с дамой, 
которая пригласила его остановиться в своем поместье с названием «Луга, 
овеянные ветром». С тех пор он проводил беседы в разных церковных и социальных 
группах, ему задавали много глупых вопросов о его стране, дети смеялись над его 
странной одеждой. Позавчера профессор Дж. Г. Райт, преподававший греческий в 
Гарвардском университете, купил ему обратный билет в Чикаго, заверив, что он 
будет желанным гостем конгресса, хотя и не имеет приглашения: «Требовать у вас 
удостоверение личности, Свами, все равно, что спрашивать у солнца, есть ли у 
него разрешение светить». Профессор также дал ему адрес комитета, который 
отвечал за делегатов конгресса, но этот адрес Вивекананда каким-то образом 
потерял по дороге в Чикаго. Он пытался расспрашивать прохожих, но, как на зло, 
вокзал находился в центре района, где говорили в основном по-немецки, и Свами 
никак не мог объяснить, что ему нужно. Тем временем приближалась ночь. Свами не 
знал, где и как можно воспользоваться городским справочником, и поэтому 
пребывал в полной растерянности, не представляя, как найти подходящую гостиницу.
 Ему показалось, что будет проще переночевать в большом пустом товарном вагоне, 
стоявшем на запасных путях. На следующее утро он проснулся голодный и помятый и,
 «чувствуя запах свежей воды», как он выразился, направился прямо к озеру 
Мичиган. Но богатые особняки на Лейк-Шор-Драйв оказались негостеприимными: он 
постучался в двери нескольких из них, но его отовсюду грубо прогоняли. В конце 
концов, поблуждав еще немного, он оказался здесь и решил никуда больше не идти, 
а сесть и положиться на Божий промысел. «И теперь, – закончил Вивекананда, – 
какое фантастическое спасение! Неисповедимы пути Господни!»
    Должно быть, миссис Хейл от души смеялась, слушая все это; Вивекананда 
всегда с юмором рассказывал о своих приятных и неприятных приключениях, а его 
глубокие раскаты смеха были очень заразительны. В дом они вошли вместе; там 
Свами предложили умыться, побриться и позавтракать. Затем миссис Хейл проводила 
его в штаб-квартиру комитета, где позаботились о том, чтобы устроить 
Вивекананду вместе с другими делегатами конгресса, прибывшими с Востока.
    Идея проведения в Чикаго Конгресса религий зародилась по крайней мере лет 
за пять до описываемого момента, в рамках основного проекта Всемирной выставки 
имени Колумба, которая должна была пройти в ознаменование 400-летия открытия 
Колумбом Америки. Выставка была призвана продемонстрировать материальный 
прогресс западной цивилизации, особенно в науке и технике. Тем не менее было 
решено представить все формы прогресса и провести конгрессы, посвященные таким 
разным темам как развитие женщины, общественная печать, медицина и хирургия, 
трезвый образ жизни, торговля и финансы, музыка, управленческие и 
законодательные реформы, экономическая наука и – как бы странно это ни звучало 
для нас сегодня – воскресный отдых. И поскольку, выражаясь официальным языком 
комитета, «вера в божественную силу оказывала, подобно солнцу, светоносное и 
плодотворное действие на интеллектуальное и нравственное развитие человека», 
было также запланировано проведение Конгресса религий.
    Можно улыбнуться помпезности, но нельзя не согласиться с тем, что созыв 
такого конгресса явился историческим актом либерализма. Пожалуй, впервые в 
мировой истории представители всех основных религий собрались вместе и могли 
свободно говорить о своих верованиях. Парадоксально, но среди организаторов 
конгресса наиболее искренний либерализм проявляли агностики, поскольку они 
стремились единственно к поддержанию межрелигиозной терпимости. Рьяные 
христиане были не так беспристрастны, чего, собственно, и следовало ожидать. 
Вот слова католического священника: «Это неправда, что все религии одинаково 
хороши, но также неверно и то, что все религии, за исключением одной, плохи. 
Христианство будущего более справедливо, чем христианство прошлого, оно отведет