этому еще больше стараний, то в ответ он получал лишь все более резкую критику 
со стороны своей семьи. Тогда его ноша становилась еще тяжелее, и он чувствовал 
себя еще менее способным.

8.	Как только терапевты начали видеться со всей семьей в целом, раскрылись 
другие аспекты семейной жизни, порождавшие симптомы, аспекты, которые раньше 
упускались из виду. Другие исследователи семейного взаимодействия сделали 
подобные открытия. С точки зрения Уоррена Броуди, супруги ведут себя с 
нормальным ребенком иначе, чем с симптоматическим:
      
    «…в присутствии своего (нормального( ребенка родители способны относиться 
друг к другу с такой свободой, гибкостью и широтой понимания, в которую трудно 
поверить, учитывая ограничения в отношениях между родителями, когда они 
общаются с симптоматическим ребенком. Любопытно, почему это происходит именно 
так».2

9.	Но психиатры, все больше склонявшиеся к семейной терапии, не первыми 
признали межличностную природу психической болезни. Первооткрывателями в этой 
области исследований были Салливан и Фромм-Рейхман, наряду со многими другими 
психиатрами, психологами и социальными работниками. Движение (Защита ребенка( 
было другим важным шагом вперед; оно помогло нарушить традицию выделения одного 
из членов семьи для лечения. 
      
а)	Терапевты из центров (Защиты ребенка( включали в лечение и ребенка, и мать, 
хотя они чаще всего встречались с матерью и ребенком в разное время, в 
отдельных терапевтических сессиях.
б)	Они все больше осознавали важность участия отца в терапии, хотя они 
обнаружили, что его трудно вовлечь в работу; обычно им не удавалось вовлечь 
отца в терапевтический процесс:
* по рассказам терапевтов, отцы чувствовали, что воспитание ребенка – это 
скорее работа жены, а не мужа; если ребенок ведет себя беспокойно, то терапевту 
нужно встретиться с женой;
* терапевты из центров (Защиты ребенка(, поскольку они с самого начала были 
ориентированы на взаимоотношения между матерью и ребенком, легко поддавались 
доводам отца, так что им трудно было его убедить в том, насколько важна его 
роль в семье для здоровья ребенка;
* клиники (Защиты ребенка( продолжали сосредотачивать свое внимание на 
(материнстве(, хотя они все больше признавали важность (отцовства(. И 
независимо от того, включали ли они отца в свой подход к терапии, они 
продолжали фокусироваться на муже и жене в их родительских ролях, а не на их 
супружеских отношениях. При этом многократно отмечалось, насколько сильно 
супружеские отношения влияют на отношения родительские. Мюррей Боуэн пишет, 
например:
      
    «…Поразительным было следующее наблюдение: когда родители близки друг к 
другу, эмоционально уделяют больше времени друг другу, чем пациенту, то 
состояние пациента улучшается. Когда любой из родителей становится больше 
эмоционально связан с пациентом, чем с другим родителем, то состояние пациента 
немедленно и автоматически ухудшается. Когда между родителями есть 
эмоциональная близость, то они не могут выбрать неправильный подход к 
воспитанию пациента. Пациент хорошо реагирует на твердость, мягкость, наказание,
 (разговоры начистоту( или на любые другие воспитательные меры. Когда родители 
(эмоционально разведены(, любая и всякая воспитательная мера не приносит 
успеха».3

10.	Семейные терапевты обнаружили, что им легче заинтересовать мужа в семейной 
терапии, чем в индивидуальной, потому что сам семейный терапевт убежден в 
важности участия обоих (архитекторов( семьи.
      
а)	Как только терапевт успешно убеждает мужа, что он значим для 
терапевтического процесса и что никто не может говорить за него или занять его 
место в терапии или в семейной жизни, то он с готовностью вовлекается в процесс.

б)	Жена (в своей материнской роли) может инициировать семейную терапию, но 
после нескольких терапевтических встреч, муж вовлекается в нее так же сильно, 
как жена.
в)	Семейная терапия воспринимается как нечто нужное и осмысленное всей семьей. 
Муж и жена говорят: (Теперь, наконец, мы вместе и можем разобраться в сути 
происходящего(.

11.	Начиная с первого контакта, семейные терапевты исходят из определенных 
предпосылок о том, почему один из членов семьи обратился за терапевтической 
помощью.
      
а)	Обычно первый контакт происходит потому, что кто-то за пределами семьи 
обозначает Кузнецова ярлыком (трудного( ребенка. Первой за помощью обычно 
обращается встревоженная жена (мы назовем ее Маша Кузнецова). Она действует в 
роли матери (трудного( ребенка Кузнецова. Раз ребенок обеспокоен, то мать 
чувствует себя виновной в этом. 
б)	Но беспокойное поведение, вероятнее всего, появилось у Кузнецова задолго до