Владимир
Маркович
Санин

Не говори ты Арктике – прощай

В книге «Не говори ты Арктике – прощай» автор продолжает свою главную тему: он 
исследует поведение человека на грани жизни и смерти, показывает, сколь 
неисчерпаемы подчас запасы мужества, хладнокровия, точного и смелого расчета. 
Герои книги В. Санина – полярники, летчики и моряки.

Санин В. Не говори ты Арктике – прощай



ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО АВТОРА

Если переплет – одежда, то название – визитная карточка книги. О переплете я 
никогда особенно не беспокоюсь и за него не воюю, а вот название – другое дело, 
это штука серьезная. Бывает, первая строчка еще не написана, а оно приходит и 
определяет тональность будущей книги; бывает, что книга уже написана, а 
удачного названия нет, и ты неделями ищешь его, проклиная свою бездарность. 
Хорошо было классикам! Они знали, что им, классикам, визитные карточки ни к 
чему – все и так знали, что они классики. А раз так, зачем ломать голову над 
названием? «Гамлет», «Анна Каренина», «Бесы» – и все дела. Это сегодняшний 
писатель, еще не уверенный в том, что он классик, придумывает названия 
позаковыристее, вроде «Любовь на солнечной стороне, на опушке леса», или «Ты – 
тот, кто еще не пришел». Глядишь – и заинтригованный читатель клюнул, выложил 
денежки.
Пока критики еще не похвалили или не разнесли твое сочинение, название – первая 
его реклама. Назовешь книгу «Пути-дороги» – и купят ее разве что в 
привокзальном киоске за пять минут до отхода поезда, и то с отчаянья, а дай 
этой же книге название, скажем «Пути-дороги из ниоткуда в никуда», – и могут 
намять бока в очереди, в том же киоске. И вообще с рекламой у нас дела обстоят 
неважно. Магазин «Продукты», электробритва «Щетина», зубная паста 
«Антисептическая», духи «Наташа»… А если твою любимую зовут Надя? Пошлет тебя 
оскорбленная Надя подальше – искать Наташу, и правильно сделает. А назови духи 
«Придешь…» – и женщины, не обращая внимания на цену, выстроятся в очередь.
Однако – к делу. Вступительное слово я взял для того, чтобы рассказать 
поучительную историю названия этой книги.
В полярных широтах я бывал много раз, и с каждым разом участие в экспедиции 
доставалось мне все с большим трудом. В воображении читателя, знакомого с 
Арктикой и Антарктидой по книгам, полярник – это могучий мужчина с несгибаемой 
волей и железным здоровьем. Так вот, ваш покорный слуга напоминает сей эталон 
не больше, чем потертый жизнью многократно битый петух молодого жизнерадостного 
страуса. Если пятнадцать – двадцать лет назад я еще позволял себе довольно 
нагло лезть в пургу и морозить свою шкуру при немыслимых температурах, то в 
последние экспедиции даже какие-то тридцать – тридцать пять градусов при 
пустяковом ветре превращали меня в руину. Поэтому после приключений в Арктике 
лет пять назад (о них вы еще узнаете) я твердо решил, что отныне в ворота, 
ведущие в полярные широты, я больше стучаться не буду. Когда человеку за 
полсотни и сил у него хватает разве что на то, чтобы дотянуть свой организм до 
ближайшего лесочка, пора, как советовал поэт, для своих прогулок выбирать 
поближе закоулок.
Так исключительно мудро и здраво я рассуждал до тех пор, пока меня не замела 
«Метелица» и окончательно не добил Валерий Лукин (об этом тоже речь впереди).
Впрочем, замести меня и добить оказалось не таким уж сложным делом. В каждом 
человеке, отдает он в том себе отчет или нет, дремлет авантюрист и ждет своего 
часа. Чаще всего, убаюканный благоразумием, он так и продолжает дремать всю 
жизнь, и никому в голову не приходит, что этот скромный очкарик, который и мухи 
не обидит, что ни день переживает в своем воображении неслыханные приключения: 
только вчера вместе с Эдмоном Дантесом он бежал из замка Иф, а сегодня, 
несколько минут назад, расшвырял и распластал на земле дюжину хулиганов. Но как 
минимум в одном человеке из десяти авантюрист обязательно пробуждается, 
отбрасывает ко всем чертям благоразумие и, к ужасу родных и близких, возвещает, 
что отныне его ждут горы (льды, море, тайга). В разные исторические эпохи этот 
самый один из десяти либо надевает красный колпак и орет «пятнадцать человек на 
сундук мертвеца», либо с дюжиной таких же одержимых углубляется в неизведанные 
земли, либо переплывает на двухвесельной лодке в одиночку океан, либо 
карабкается для чего-то на горный пик, на вершине которого нечем дышать, либо 
мчится на собаках к полюсу…
Ввиду того что до меня и лучше меня гимн авантюристам пропел в своей 
«Бригантине» Павел Коган, добавлю только, что к этому великому и неистребимому 
племени бродяг я отношусь с исключительной симпатией и утверждаю, что без него 
наша жизнь была бы серой и скучной, как в монастыре, где главное развлечение – 
земные поклоны и хоровое исполнение псалмов. Правда, в наше цивилизованное 
время авантюристов называют романтиками, но суть дела от этого не меняется: 
авантюристы, или, бог с ними, романтики – это люди с особой, лишь им присущей 
группой крови, которые по-настоящему хорошо чувствуют себя лишь тогда, когда им 
плохо или, еще точнее, когда им очень трудно. И – обязательное условие! –