и, потому 
что он, переодевшись в форму одного из матросов, которого сбросил с поезда, был 
одним из самых активных участников поисков!




ПИВО В МАЙНЦЕ


Летом 1925 года из советского посольства в Вене бежал красный дипломат, бывший 
царский чиновник Ярославский. По подложному паспорту он прибыл в Берлин и 
направился к французскому консулу, которому предложил некоторую информацию. 
Консул отправил его в расположение оккупационной армии в Майнце.

Поскольку Ярославский опасался мести большевиков, он попросил разрешения 
укрыться в казармах. Французы удовлетворили его просьбу и держали его там в 
течение трех недель. В обмен на предоставленную информацию Ярославский попросил 
выдать ему фальшивый паспорт и обеспечить беспрепятственный проезд во Францию. 
Кроме того, он просил в случае крайней необходимости зачислить его в 
Иностранный легион с тем, чтобы большевики не смогли напасть на его след.

Однажды Ярославский зашел в гостиницу, расположенную напротив казарм, где 
встретился с товарищем Максом, своим знакомым по Москве. Макс сообщил ему, что 
тоже бежал из России. Когда Ярославский отлучился в туалет, Макс добавил яд в 
его пиво. Ярославский вернулся, осушил свой бокал и тут же почувствовал 
нестерпимую боль. Шатаясь, он добрался до казарм, упал и умер.

Товарищ Макс вернулся в Москву, и с тех пор его геройскую грудь украшает орден!




В ТИСКАХ ОГПУ


А теперь о судьбе генерала Слащева. Национальный комитет Украины хотел, чтобы 
Слащев командовал одним из их армейских корпусов в случае нового нападения на 
советские войска. В это время Слащев находился где-то в Малой Азии, где у него 
была птицеферма. Однажды ему сообщили о прибытии матроса Федора Баткина.

— Я направлен к вам правительством, — сказал посетитель. — Мы собираем воедино 
старую Россию, какой она была в тысяча девятьсот четырнадцатом году. 
Белогвардейские наемники, находящиеся на содержании у иностранных государств, 
хотят сделать Россию экономически зависимой от Антанты!

Слащев попался в искусно поставленную ловушку. Он провел в Константинополе 
встречу, на которой присутствовал представитель советского правительства. Ему 
было предложено принять командование корпусом, дислоцированным на границе с 
Румынией. Все согласились с этим, и под фамилией Александров генерал Слащев 
прибыл в Советский Союз.

В Москве Слащева поселили на Садовой, в доме Шустова. Вход был со двора, и окна 
тоже выходили во двор. В квартире имелись две смежные комнаты и кухня. В 
третьей комнате жил чекист, верхний этаж был передан старым сотрудникам 
спецотдела ОГПУ.

У Слащева был телефон. Прослушивать телефон гораздо удобнее, чем просматривать 
корреспонденцию. Повар-латыш, который готовил для него, заодно просматривал все 
письма и фиксировал приходы посетителей, а живший по соседству чекист следил за 
Слащевым и днем и ночью, что было источником постоянного унижения. Слащев уже 
не был генералом. В его удостоверении личности четким канцелярским почерком 
было написано:





«Слащев, Яков Александрович, бывший белогвардеец и наемный убийца. Командир 
второго корпуса в Крыму. Прозвище — Палач Крыма».




Слащев очень любил животных и в Москве целые дни проводил с соловьем, 
лишившимся лапки, курицей и воробьем. На лекциях по стратегии, которые Слащев 
читал в стрелковом училище, его встречали криками и свистом. Некоторые 
слушатели в Академии Генерального штаба звали Слащева «палачом». И даже дома 
ему не было покоя. Ему постоянно