Германский ВАТ Отт, уезжая летом 1936 года в отпуск в Германию, 
предлагает «Рамзаю» включить его в штат посольства в качестве «вольнонаемного 
сотрудника» — для работы в роли «помощника Отта по линии 
промышленно-экономического изучения страны». 
      «Рамзай», опасаясь официального согласования своей кандидатуры в Берлине, 
воздерживается от окончательного ответа на это предложение, ссылаясь на свою 
занятость корреспондентской работой. 
      Представитель Центра в Шанхае — «Алекс» так характеризовал положение 
«Рамзая» в 1936 году: 
      «В колонии «Рамзай» завоевывает все больший авторитет как крупный 
отечественный журналист. Он теперь является представителем не только одной 
маленькой газеты, с которой он начал, но, как Вам может быть известно, 
корреспондентом одной из крупнейших тамошних газет и ведущего толстого 
экономического журнала. Его отношения с другими сотрудниками посольства также 
хороши, и те из них, которые были натянуты, теперь улучшились». 
      В письме от 14.05.37 г. «Рамзай» сообщает, что он «стал известным 
журналистом» и является «заместителем руководителя одного важного бюро» 
(Германское информационное бюро в Токио). 
      В 1939 году (1940?) «Рамзай» назначается на должность корреспондента и 
пресс-атташе германского посольства, т.е. становится его постоянным штатным 
сотрудником. 
<...> 
      В чем причина и основа успеха легализации «Рамзая», какие условия 
обеспечили ему возможность приобрести особое доверие со стороны германских 
«друзей» и войти в посольство в качестве штатного сотрудника? Попытка найти 
ответ на эти вопросы будет сделана ниже, при анализе связей и деятельности 
«Рамзая» в германском посольстве. 
      Здесь же можно ограничиться лишь следующими замечаниями: 
      1. «Рамзай», руководствуясь конкретной и ясной установкой Центра 
относительно характера его взаимоотношений с посольством («войти в полное 
доверие сотрудников германского посольства», «считать наиболее эффективным 
установление служебного или полуслужебного сотрудничества в посольстве»), мог 
завоевать такое доверие, лишь оказывая эффективные услуги посольству,— в первую 
очередь военному атташе — разведчику Отту. Как это будет подробнее изложено 
ниже, эти услуги заключались в снабжении Отта разного рода полуофициальными и 
неофициальными информациями по экономике, внутриполитическому положению и 
военно-политическим мероприятиям Японии. Это явилось основным, важнейшим 
фактором, который помог «Рамзаю» сделаться «своим человеком» в германском 
посольстве. 
      2. Назначение «Рамзая» на штатную должность в посольство и на пост 
заместителя главы Германского информационного бюро позволяет сделать вывод, что 
немцы считали «Рамзая» достаточно проверенным и не располагали какими-либо 
материалами, компрометирующими «Рамзая». 
      Если предположить, что посольство имело какие-то сведения о прежней или 
настоящей работе «Рамзая» на советскую разведку, то можно еще допустить, что 
военный атташе Отт все 
249 
      же пошел бы на использование его как информатора-двойника для получения 
сведений по Японии, но невозможно считать вероятным, чтобы немцы, зная или 
подозревая «Рамзая» как советского разведчика, могли назначить его на штатную 
должность в посольстве и на ответственный пост заместителя руководителя 
Германского информационного бюро. 
«Фриц» (Макс Клаузен) 
      «Фриц», направленный к «Рамзаю» в качестве радиста взамен отозванного 
«Бернгарда», был старый знакомым «Рамзая». С 1929 по 1931 год «Фриц» (под 
именем «Макс») работал радистом в шанхайской резидентуре «Рамзая», а с конца 
1931 года до июля 1933 года был самостоятельным резидентом в Мукдене. 
      В 1933 году он вместе с женой «Анной» был отозван в Москву, несколько 
месяцев работал инструктором в радиошколе Центра, а затем был отчислен и вместе 
с «Анной» отправлен на поселение в Республику немцев Поволжья. 
      До 1935 года «Фриц» работал там механиком Краснокутской МТС. «Фриц» в 
своем отчете от 1946 года, упоминая о своем временном увольнении, связывает его 
с неприязненным отношением к нему со стороны одного из руководящих работников 
Центра в результате каких-то недостатков или упущений «Фрица» во время работы в 
Мукдене: 
      «...так как, видимо, мое имя не пользовалось хорошей репутацией из-за 
Мукдена, тов. Давыдов недолюбливал меня... В результате этого, для меня и моей 
жены не было больше места в нашей семье, и мы были отправлены в Республику 
немцев Поволжья». 
      В действительности причина, вызвавшая отчисление «Фрица» из состава РУ, 
была несколько иная: руководство Центра сочло невозможным использовать в 
дальнейшем «Фрица» на нелегальной работе, так как он, будучи в Шанхае, женился 
на белоэмигрантке Анне Раутман. 
      В 1935 году новый начальник РУ пересмотрел вопрос об увольнении «Фрица», 
расценив его отчисление как показатель «отсутствия достаточной заботливости к 
старым кадрам со стороны Р.У.» 
      Весной 1935 года «Фриц» вместе с «Анной» был вызван обратно в Москву, 
вновь привлечен к работе и направлен в токийскую резидентуру «Рамзая». 
<...> 
«Анна» (Анна Раутман-Валенниус-Клаузен — жена «Фрица»).