Примакова задело, что Ельцина информировали о плохом отношении к нему в 
разведке:
 — Признаюсь, я этого не чувствую, хотя нельзя исключить, что ошибаюсь.
 — Хорошо, я встречусь с вашими заместителями.
 — Некоторых я уже сам назначил. Картина будет объективной, если вы встретитесь 
со всем руководством — это сорок-пятьдесят человек.
 — Заезжайте завтра в десять утра и вместе поедем к вам в Ясенево.
 Примаков тогда не знал, что Ельцин уже почти решил назначить другого 
начальника разведки.
 Академик Александр Яковлев участвовал в последней беседе Горбачева и Ельцина в 
декабре 1991 года. Когда Горбачев на минуту вышел, Яковлев завел разговор о 
Примакове.
 Ему кто-то передал, что Ельцин собирается поставить во главе разведки своего 
человека. Яковлев прямо спросил об этом Ельцина. Тот неохотно ответил, что, по 
его сведениям, Примаков склонен к выпивке.
 — Не больше, чем другие, — заметил Яковлев. — По крайней мере за последние 
тридцать лет я ни разу не видел его пьяным. Может быть, вам стоит съездить в 
разведку и посмотреть своими глазами?
 Ельцин несколько удивленно посмотрел на Яковлева, но ничего не сказал. Видимо, 
он запомнил этот совет.
 Разговор о пристрастии Примакова к выпивке был всего лишь неуклюжим предлогом. 
Во-первых, в глазах Ельцина злоупотребление горячительными напитками никогда не 
было особым грехом. Во-вторых, он легко мог навести справки и убедиться в том, 
что Евгений Максимович, как человек, выросший в Тбилиси, любит застолье, но как 
тбилисский человек никогда не теряет голову…
 В 10.40 в кабинете Примакова собрались руководители всех подразделений 
разведки. На них появление Ельцина произвело большое впечатление. Он был первым 
главой государства, который приехал в разведку.
 Еще вполне здоровый, решительный и жизнерадостный Ельцин в своей привычной 
манере рубил фразы:
 — Раз создается новая организация… А будем так считать… Раз страна другая… То 
заново должен быть назначен и директор разведки… А будет ли это Примаков… Или 
кто другой… Это вы сейчас должны решить сами… Одни говорят — Примаков на месте. 
Другие говорят — он не компетентен, здесь нужен профессионал… Посоветуемся… И 
совместно примем решение… Вы, разведчики, смелые люди… Я жду откровенных оценок 
вашего руководителя…
 Борис Ельцин не скрывал того, что некоторые люди — из его окружения или 
имеющие к нему прямой доступ — считают, что Примакова нужно менять, он человек 
старой команды и плохо впишется в новую — и даже предлагали президенту другие 
кандидатуры. Но Ельцин, чье слово тогда на территории России было решающим, 
хотел поступить демократично. Пусть сотрудники разведки сами скажут, какой 
начальник им нужен.
 — Словом, вот, как вы сейчас скажете… Так и будет, — пророкотал Ельцин. — 
Прошу высказываться. Кто начнет?
 Я интересовался потом, что же было написано на лице Примакова в тот момент, 
когда Ельцин предложил его подчиненным решить судьбу своего начальника? 
Напряженность? Волнение? Фаталистические спокойствие? Деланое равнодушие?
 Говорят, что он держался очень достойно.
 К тому времени он проработал в разведке меньше трех месяцев. Горбачев ценил 
Примакова, но мнение бывшего президента теперь могло ему только повредить.
 Я спрашивал Вадима Бакатина, который был тогда председателем КГБ: кому же 
пришла в голову идея предложить пост начальника разведки Примакову?
 — Я внес такое предложение, — ответил Бакатин. — Я знал, что он не будет 
против. Ему эта работа подходила. По складу характера. Мы поговорили. Он 
согласился, что надо ему идти в руководители разведки.
 — А как вы увидели в Примакове начальника разведки?
 — А как во мне увидели председателя КГБ? Какой я чекист?
 — Вы по крайней мере занимались чем-то сходным — были министром внутренних дел.

 — Да это абсолютно разные вещи, — отмахнулся Бакатин. — Эти два ведомства даже 
рядом нельзя ставить.
 — Но ведь Примаков не профессиональный разведчик! А это непростая 
специальность.
 — Министр должен принадлежать к правящей партии и осуществлять политическое 
руководство, — отрезал Бакатин. — А вот все остальные служащие ведомства, 
начиная с его замов, должны быть профессионалами. Я думаю, что у Примакова 
просто был к этому интерес. Евгений Максимович всю жизнь занимался внешней 
политикой. Он глубокий человек с аналитическим складом ума. А разведка — это и 
есть информация. Получение информации из разных источников и ее сопоставление. 
Я думаю, эта работа ему как раз подходила.
 Формально Примаков получал невысокую должность первого заместителя 
председателя КГБ и начальника первого Главного управления, то есть переходил в 
прямое подчинение Бакатину, хотя в Кремле, в команде Горбачева они были на 
равных.
 — Но имелось в виду, что разведка станет самостоятельной? — переспросил я.
 — Это было решено до его назначения, — подтвердил Бакатин. — Сразу 
договорились, что Комитет государственной безопасности, этот монстр, будет 
демонтирован. Надо было это сделать хотя бы для того, чтобы сохранить разведку. 
Ведь в то время президенты всех республик претендовали на наследство СССР, хотя 
Советский Союз еще существовал. Разведка все-таки была сразу выделена за скобки.