— Не я уехал, а меня отправили наши товарищи. Третьего сентября исчез Лялин. А 
одиннадцатого сентября я уплыл на теплоходе «Эстония». Погода была штормовая…
 — А вы чувствовали особый интерес со стороны англичан? За вами следили больше 
обычного?
 — Меня без внимания не оставляли. Бывали случаи, когда в слежке участвовали 
одновременно до девяти машин британской контрразведки, и мы имели возможность 
выявить все девять. Я работал в посольстве, но у меня не было дипломатического 
прикрытия, потому что в 1969 году англичане уже ограничили наш дипломатический 
состав, и я поехал не с дипломатическим, а со служебным паспортом. Так что был 
уязвим для местной контрразведки.
 — Лялин занимал крупный пост в резидентуре?
 — Он был рядовым оперативным сотрудником, официально работал в торгпредстве 
старшим инженером. Но так сложилось, что он знал об одной моей важной связи, 
которая довольно успешно разрабатывалась нами…
 — А что послужило поводом для его ухода к англичанам?
 — Позднее, когда я занялся вопросами безопасности разведки, мы работали над 
портретом потенциального перебежчика из нашей среды, используя и информацию, 
которой у нас, к сожалению, было уже очень много по этой части.
 Лялин, в отличие, скажем, от бежавшего позднее к англичанам полковника 
Гордиевского, не был сложившимся агентом. Он был очень импульсивным человеком, 
много пил. А когда человек постоянно пьет, вся психическая структура 
подвергается изменениям. Ему свойственны неадекватная реакция, повышенная 
возбудимость.
 Лялина задержала британская полиция за нарушение правил уличного движения. 
Думаю, что это был предлог. Если речь идет о сотруднике иностранного посольства,
 такие задержания редко происходят без участия контрразведки. Или же 
контрразведчики тут же ставятся в известность и подключаются.
 Английская контрразведка могла знать — да наверняка знала! — о его романе с 
сотрудницей торгпредства, замужней женщиной… Они Лялина задержали и поговорили 
с ним, я думаю, основательно. Такие разговоры строятся по обычной схеме. Вот мы 
знаем, что у тебя роман на стороне. Если об этом станет известно, тебя вернут 
домой, уволят из КГБ, выбросят на улицу, вся карьера рухнет…
 Не думаю, что он сразу принял решение. Скорее, обещал подумать. Его продержали 
в полиции до утра. Если бы он решился, его бы сразу отпустили. Потому что время 
имеет значение: нельзя, чтобы агент выпал из поля зрения своей службы, чтобы 
его начали искать сотрудники резидентуры.
 А его продержали до утра. За ним ездил наш консул, забрал его, привез в 
посольство. Как назло, не оказалось на месте руководителя резидентуры, человека,
 которого Лялин уважал. А его заместитель к нему относился предвзято — не 
сошлись характерами.
 И заместитель резидента сказал ему то, о чем Лялина предупреждали англичане: 
ты — такой-сякой, тебе здесь делать нечего, собирай вещи, в двадцать четыре 
часа мы тебя вернем на родину. Это было как раз то, чего делать нельзя. Даже 
если человек попадает в беду, даже если он оказывается на крючке, надо 
отнестись к нему по-человечески. Моя работа показала, что в таких ситуациях 
нужно больше доверия, это оправдывает себя. А после такого разговора Лялин 
принял окончательное решение — ах так! И ушел…
 Старший инженер советского торгпредства, он же сотрудник лондонской 
резидентуры, майор Олег Адольфович Лялин в Москве работал в отделе «В» 
(разведывательно-диверсионном) первого Главного управления КГБ. Отдел «В» 
занимался вербовкой агентуры для подрывных акций на случай войны и выявлением 
объектов, на которых можно будет устроить диверсии.
 Лялин был по профессии моряком. Он окончил 101-ю разведывательную школу и 
курсы усовершенствования офицерского состава первого Главного управления. В 
лондонской резидентуре он отвечал за подготовку диверсионной работы в портах и 
на морских коммуникациях.
 Он сообщил англичанам планы диверсионной работы в Англии на случай войны. 
После провала Лялина отдел «В», существовавший на правах самостоятельного 
управления, Сахаровский расформировал, личный состав сократил и включил в 
состав управления нелегальной разведки. Подразделение стало именоваться 8-м 
отделом управления «С».
 24 сентября англичане выслали из страны сто пять советских граждан. Лялин 
выдал всех, кого знал, и резидентуру пришлось формировать заново. Англичане 
ввели квоты на советских работников и направить в Лондон столько же людей, 
сколько там было, не удалось.
 Вслед за англичанами выслали большую группу разведчиков французы, а потом и 
некоторые другие страны.
 Хотя провал произошел на участке, который курировал Крючков, к нему претензий 
не было: он только что пришел. Более того, эта история открыла ему путь к 
креслу руководителя разведки. Сахаровского раньше времени отправили на пенсию. 
Начальником первого Главного управления назначили Мортина, но вскоре стало ясно,
 что это промежуточное решение.
 Крючков пробыл первым заместителем начальника разведки три года — столько ему 
понадобилось для того, чтобы освоиться и разобраться в новом деле. А история с 
массовой высылкой из Англии помогла ему понять, какой ущерб его ведомству и ему 
лично может нанести всего один перебежчик.
 Такие массовые высылки случались и позднее. В апреле 1983 года из Франции по 
обвинению в шпионской деятельности в одночасье были выдворены почти полсотни 
советских дипломатов. Акцию одобрил тогдашний президент Франции Франсуа 
Миттеран. Говорят, что он даже сам отобрал сорок семь фамилий из сотни