в том, что ему некуда было деваться…
 В Германию он вернуться не мог, там бы за него взялось гестапо — в архивах 
государственной тайной полиции он значился активистом компартии. В Советском 
Союзе его тут же бы расстреляли. Он находился между молотом и наковальней и 
тянул. А в центре — раз разведчик не возвращается — решили, что он работает на 
японцев или на немцев, или же на тех и на других одновременно.
 В феврале 1941 года новый руководитель военной разведки генерал-лейтенант 
Филипп Иванович Голиков приказал урезать Зорге смету. Зорге получил такую 
шифровку: «Считаю необходимым сократить расходы по вашей конторе, потому что 
большая часть ваших материалов несекретны и несвоевременны…»
 — В показаниях радиста группы Макса Клаузена и других разведчиков указаны 
суммы, которые они получали, — говорит журналист Андрей Фесюн, написавший 
серьезное исследование о работе Зорге. — И это большие суммы. Да и сам Зорге 
себя не ограничивал — он был светским человеком, жил на широкую ногу. И вот он 
остался без денег. И если бы не та фирма, которую организовал Клаузен и которая 
давала доход, то группа рассыпалась бы сама по себе.
 Да разве могли в такой ситуации в Москве верить сообщениям Рихарда Зорге о том,
 что Германия готовится напасть на Советский Союз, а потом о том, что Япония, 
напротив, не нападет на Советский Союз, и поэтому сибирские дивизии можно 
перебрасывать на немецкий фронт?
 Все его шифровки считались дезинформацией и изучались с той точки зрения, 
чтобы понять: что японцы и немцы хотят нам внушить? Вплоть до начала войны его 
предупреждения воспринимались как попытки немецкой разведки обмануть Советский 
Союз… Сам Зорге, конечно же, не знал, что на его счет думали в Москве. Но 
отношение к себе чувствовал.
 Он всегда прилично выпивал. Андрей Фесюн полагает, что первоначально алкоголь, 
застолье было просто формой расслабления, получения удовольствия. В первые годы 
Зорге был уверен в правоте собственного дела. Потом настроение его изменилось. 
Он страдал от одиночества, стал мрачным, лишился прежней легкости в общении, 
перестал весело шутить. Он пил, ощущая безвыходность своей ситуации. Напивался 
до чертиков, страдал от тяжкого похмелья. В последнее месяцы до ареста он 
напивался так, что стал терять контроль над собой.
 22 июня 1941 года, в день, когда Германия напала на Советский Союз, Зорге, 
крепко выпив в баре токийской гостиницы «Империал», позвонил в немецкое 
посольство и попросил соединить его с послом. Когда трубку взял германский 
посол генерал-майор Ойген Отт, Зорге мрачно сказал ему:
 — Это война уже проиграна!
 Любому другому такая фраза дорого бы стоила. Но немецкий посол неодобрительно 
сказал жене, что Зорге, похоже, спивается. Зорге был главным советчиком и 
помощником посла. А что касается жены германского посла, то у нее был роман с 
Рихардом Зорге.
 Американские разведчики, которые после 1945 года изучали дело Зорге, пришли к 
выводу, что у него в Японии были три десятка любовниц. Можно ли назвать его 
красивым мужчиной? Возможно, только в юные годы. Но он был настоящим мужчиной, 
женщины это ощущали и влюблялись в него. Он не был бабником, он никого не 
обольщал.
 Не только женщины, но и мужчины влюблялись в Зорге, разумеется, не в прямом 
смысле этого слова. Он был необыкновенно обаятелен. И все это помогло ему стать 
одним из самых выдающихся разведчиков XX столетия.


Железный крест за храбрость

 Зорге принадлежал к тому типу людей, которые следовали словам Ницше: живи 
опасно. Он был чем-то похож на другого знаменитого разведчика — англичанина 
Кима Филби. Оба занимались смертельно опасным делом не ради денег, не ради 
карьеры, а потому что им нравилась такая авантюрная, полная приключений жизнь. 
Они наслаждались своей способностью водить за нос целые спецслужбы, 
манипулировать людьми и заставлять их делать то, что им было нужно.
 Рихард Зорге родился 4 октября 1895 года в Баку. Шведские фабриканты братья 
Нобели начали нефтедобычу в Баку и пригласили туда иностранных специалистов. 
Одним из первых приехал прусский инженер-технолог Густав Вильгельм Рихард Зорге.
 В Баку он устроил и свою личную жизнь — женился на русской женщине, Нине 
Семеновне Кобелевой. Рихард был пятым ребенком в семье.
 Когда мальчику было всего три года, семья вернулась в Германию. Он получил 
чисто немецкое воспитание и всегда ощущал себя немцем. В 1914 году, когда 
началась Первая мировая, Рихард Зорге добровольцем ушел на фронт, как сделали 
это многие его сверстники, которым война казалась упоительным приключением.
 Уже в ноябре 1914 года он получил боевое крещение. Он участвовал в прорыве во 
Фландрии, эти кровопролитные бои (особенно за Лангемарк) потом героизировали. 
Летом 1915 года в боях за Бельгию Зорге был ранен в правое плечо.
 Он получил отпуск и сдал выпускные экзамены в школе. В его аттестате зрелости 
такие оценки: история, география, математика, физика, химия — хорошо. Немецкий, 
французский, английский, закон божий — удовлетворительно.
 Он поступил было на медицинский факультет Берлинского университета, но понял, 
что медицина — не его призвание. Не догуляв отпуска, он вернулся на фронт и 
получил нашивки ефрейтора. Теперь его отправили в Галицию воевать с русской 
армией. Он опять попал в госпиталь, раненный осколком снаряда. Его произвели в 
унтер-офицеры и наградили Железным крестом второй степени за храбрость.
 В 1916 году 43-й артиллерийский полк, в котором служил Зорге, был брошен в бой