Я окажусь неприемлемой фигурой для Запада, где меня считают другом Саддама 
Хусейна, аппаратчиком старой школы, консерватором, руководителем спецслужбы и 
так далее.
 У Примакова были и личные причины отказываться от этого назначения. Ему 
нравилась работа в разведке. Служба внешней разведки по степени политического 
влияния почти сравнялась с Министерством иностранных дел, а необходимая на 
посту министра публичность только смущала Примакова.
 Но он заговорил о другом. До президентских выборов оставалось меньше шести 
месяцев, все мысли Ельцина были о выборах, и Примаков сказал:
 — Борис Николаевич, в предвыборной ситуации такое назначение неоправданно.
 Ельцин выслушал его внимательно и ответил:
 — Мне кажется, что минусы, о которых вы говорите, могут обернуться плюсом. Вы 
меня не переубедили, но, если хотите, будем считать, что вопрос остается 
открытым.
 Американский президент Джордж Буш был в свое время директором ЦРУ, а министр 
иностранных дел Германии Клаус Кинкель — главой немецкой разведки. Так что в 
самом переходе из разведки в дипломатию не было бы ничего необычного.
 9 января директор Службы внешней разведки прибыл к президенту с обычным 
докладом о ситуации в мире. Ельцин хитро посмотрел на Примакова:
 — Ну, как? Перерешили?
 Примаков с металлом в голосе попытался отказаться еще раз:
 — Нет, я своего мнения не изменил. Ельцин махнул рукой:
 — А я перерешил.
 Примаков попросил разрешения остаться в разведке еще на несколько месяцев, 
чтобы спокойно завершить начатые в Службе внешней разведки дела. Ельцин кивнул, 
но заботы разведки его в тот день не интересовали.
 Примаков вернулся к себе в Ясенево и сел работать. Открыв дверь, в кабинет 
мягко вошел секретарь. В разведке — так повелось со времен КГБ — секретарями 
работают мужчины. Секретарь сказал:
 — Извините, Евгений Максимович, в телевизионных новостях только что передали, 
что вы назначены министром иностранных дел Российской Федерации.
 Так Примаков стал министром.
 На следующей день, 10 января, всю коллегию Министерства иностранных дел 
пригласили в Кремль. Ельцин представил нового министра:
 — Он в особых рекомендациях не нуждается. Его хорошо знают как у нас в России, 
так и за рубежом, и в международных делах он не новичок.
 Ельцин сказал, что было несколько кандидатур, и продолжил:
 — Необходимо было найти человека, который сочетал бы в себе опыт 
государственной работы, профессионализм, умение вести организационную работу, 
широту взглядов, личную честность и порядочность.
 В тот же день Примаков, прощаясь с руководящим составом СВР, с нескрываемой 
грустью сказал:
 — Я провел здесь свои лучшие четыре года и четыре месяца. Ухожу от вас не по 
своей воле…
 Когда Примаков стал министром иностранных дел, я спросил его: помогают ли ему, 
как министру, материалы разведки?
 Он ответил необыкновенно серьезно:
 — Очень помогают. Те материалы, которые я получаю как министр, важны и 
необходимы.
 Я не удержался от другого вопроса:
 — Работа в разведке дала вам уникальную возможность узнать даже самые интимные 
подробности жизни ваших коллег-министров. Теперь, глядя во время переговоров на 
какого-нибудь министра, вы, наверное, думаете: а я ведь знаю, сколько у тебя 
любовниц?..
 Примаков рассмеялся:
 — Конечно, руководитель разведки обладает знаниями, которые может потом 
использовать и на другом посту. Это ясно. Но в то же время для меня это 
невозможно: надавить на партнера — я о тебе кое-что знаю, поэтому сделай то-то 
и то-то! Я такими делами не занимаюсь!
 Через день, 12 января, Примаков устроил первую пресс-конференцию. Он сказал:
 — Свое назначение я расматриваю лишь с одной позиции — как необходимость 
усиления активности МИД по защите национальных государственных интересов России.

 Для широкой публики и для всего мира назначение Примакова было неожиданным. 
Борис Ельцин сознательно выбрал полного антипода Андрея Козырева, который еще 
недавно считался самым верным его министром, который ради президента бросал 
друзей и сторонников, менял политику и служил мишенью для всеобщей критики…
 Примерно с 1993 года мнения Козырева и Примакова стали сильно расходиться. 
Разведку, конечно, не стоит называть теневым Министерством иностранных дел. Но 
в конечном счете разведка занята тем же самым: добывает сведения о ситуации в 
мире, оценивает происходящее и дает свои рекомендации, что и как следует делать.

 Первоначально различия в оценках носили тактический характер. Разведка делала 
одни акценты, МИД другие. Потом расхождения усилились, и, наконец, Козырев и 
Примаков по ряду ключевых проблем заняли прямо противоположные позиции.
 Служба внешней разведки, которой руководил Евгений Максимович Примаков, первой 
забила тревогу: Североатлантический блок приближается к границам России! 
Разведка в 1993 году опубликовала открытый доклад «Перспективы расширения НАТО 
и интересы России».
 Ельцин взял в министры политика, который давно вел полемику с Козыревым,