но кружилась голова от одного вида каруселей и  качелей.-
А при чем здесь мальчик?
    - Как при чем? В автомобильчик надо по двое садиться, все парами
идут, а я одна. И он один... Тетка там, такая сердитая, покрикивает:
"Ну,  скоро вы?  Занимайте места!" Он на меня посмотрел  и  говорит:
"Пошли?" Я говорю:  "Пошли".  Ну и поехали...  А это долгое катанье.
Минут пять мотает вверх и вниз.  Мы сидим и молчим. Потом он спраши-
вает: "Хочешь резинку? Мятную..." Я говорю: "Да нет, меня же не ука-
чивает" .  А он:  "Ну и что? Это не против укачивания, а просто так.
Только у меня одна,  давай пополам". Вытащил и порвал пополам вместе
с фантиком.  Ну, неудобно же отказываться... Сидим, жуем. Не молчать
же все время,  я и спросила: "Ты из какой школы?" Он говорит: "Ни из
какой еще,  мы  недавно приехали.  А ты из какой?" Я сказала, что из
четвертой.  Он спросил:  "Тебя как зовут?" Я говорю:  "Ира. А тебя?"
"Юра..." Вот и все...
    - Ну,  наверно,  не  все,-осторожно заметила Вера Вячеславовна.-
Был, наверно, еще разговор какой-то... Ты же пригласила его в гости.
    - А,  ну, конечно! Мы потом еще по парку ходили, я ему все пока-
зывала,  и мы про марки разговаривали. У него, оказывается, куча ма-
рок со зверями и рыбами.  Вот мы и договорились, что он сегодня при-
несет и покажет... В двенадцать часов.
    - И про Юлию Яковлевну ты, конечно, не вспомнила . . .
    - Мам, ну, к ней же целый час ехать! А он придет...
    - Кто же виноват?- строго спросила Вера Вячеславовна,  и, конеч-
но,  строгости у нее хватило лишь на этот вопрос.- Ну,  ладно,  при-
дет-подождет. Что особенного?
    - А если не дождется?- жалобно спросила Иринка. Вера Вячеславов-
на засмеялась:
    - Я обещаю тебе, что живым его не выпущу. А ты поторопись.

    Вера Вячеславовна заметила, что нетерпеливо поглядывает на часы.
Рассказ Иринки о новом знакомом слегка обеспокоил ее. Ей представил-
ся высокий длинноволосый мальчишка в растрепанных снизу джинсах, по-
лосатом свитере и почему-то непрерывно надувающий губами  пузыри  из
жевательной резинки. Нет, не хулиган, конечно (с хулиганом Иринка не
стала бы и разговаривать),  но самоуверенный и с ленивыми  размагни-
ченными движениями.  Это сейчас так модно! А Иринка готова подражать
всем на свете...
    Гость оказался  точным:  ровно  в двенадцать деликатно тренькнул
звонок.  Вера  Вячеславовна,  пожалуй,  чересчур  торопливо  открыла
дверь.
    - Здравствуйте.  Ира  здесь живет?
    Вера Вячеславовна улыбнулась.  Улыбнулась про себя, но ласково и
радостно.  В дверях стоял Иринкин ровесник -  стройненький,  легкий,
аккуратный. Даже растрепанные волосы и распахнутый воротник не нару-
шали этой аккуратности.  Он смотрел снизу вверх  на  рослую  хозяйку
квартиры с легкой застенчивостью, но доверчиво, будто чувствовал за-
ранее, что ему обрадуются.
    Вера Вячеславовна улыбнулась уже открыто. Мальчик был как тонкий
солнечный колосок.  Солнце,  казалось,  не хотело расставаться с ним
даже на затененной лестничной площадке,  задержало на мальчишке свой
свет.  Наверно, так казалось из-за рубашки-она была цвета золотистой
пшеницы. На ней искорками блестели латунные пуговки.
    Славная была рубашечка,  подогнанная у талии,  с погончиками,  с
пристроченной  над  кармашком шелковой черной ленточкой,  на которой
были вышиты крошечные золотые буквы "Windrose".  И,  любуясь мальчи-
ком,  Вера  Вячеславовна  поймала себя в то же время на практической
мысли, что несколько лет назад не удержалась бы и спросила: "Где те-
бе мама купила такую?" Но теперь это ни к чеку. Витюшка теперь носит
не такие рубашки, и погоны у него потяжелее...
    Вера Вячеславовна спохватилась, что несколько секунд молча разг-
лядывает гостя.
    - Да-да! Заходи, пожалуйста. Я послала Иринку по неотложному де-
лу, но она скоро придет. Она очень просила подождать...
    - Ладно,- весело сказал мальчик.
    Он легко ступил бело-коричневыми кроссовками на половик в прихо-
жей, быстро огляделся, пристроил на полке с обувью желтую клеенчатую
папку,  которую до сих пор небрежно держал за уголок.  Потом  высоко
поджал ногу и потянул шнурок.
    - Нет-нет, не разувайся,- поспешно сказала Вера Вячеславовна.- У
нас кавардак, уборка, я еще полы не застелила.
    Она пропустила мальчика вперед, он шагнул в солнечную комнату и,
конечно,  сразу остановился.  Так же,  как все, кто первый раз видел
"Путь в неведомое". Картина висела почти напротив двери, невысоко от
пола, и походила на узкое окно, окруженное коричневыми лаковыми кар-
низами. На картине был стиснутый бесконечно высокими скалами пролив.
Среди  скал  металась птичья стая,  а по зеленоватой воде уходил ко-
рабль с темными,  наполовину убранными парусами.  Вода была гладкая,
но от кормы бежал, расширяясь, змеистый след, и в нем извивалось от-
ражение светлого кормового фонарика.
    Сверху из-за скал вырывался плоский луч, а впереди - по свету на
камнях и бликам на воде-угадывалась солнечная щель,