ого со всем его родом!  А
коли хочешь,  чтобы в пекле народу прибыло,  пошли туда всех, кто подписал
сдачу под Уйстем.  Заглоба постарел?  Постарел, говорите? Вот увидите! Ян,
давай скорее совет держать,  что же  нам делать,  а  то  мне не терпится в
седло!
     — Да,  надо держать совет,  куда направиться.  На Украину к  гетманам
трудно пробиться,  их  враг отрезал от Речи Посполитой,  и  дорога для них
свободна только в Крым. Счастье, что татары сейчас на нашей стороне. Я так
думаю,  что нам надо ехать в Варшаву,  к королю,  защищать дорогого нашего
повелителя!
     — Вот  только бы  успеть!  —  подхватил Станислав.  —  А  то  король,
наверно,  спешно  собирает хоругви и,  пока  мы  приедем,  выступит против
неприятеля, а может статься, они уже и встретятся.
     — И то может статься.
     — Поедем  тогда  в  Варшаву,  только поскорее,  —  решил  Заглоба.  —
Послушайте,  друзья мои!  Это  верно,  что  врагу страшны наши  имена,  но
втроем-то  мы  немного сможем сделать,  так  вот  вам  мой совет:  давайте
кликнем  охотников из  шляхты,  чтобы  привести к  королю  хоть  маленькую
хоругвь.  Шляхту мы легко уговорим, ей все равно идти, когда придут вицы о
созыве ополчения.  Мы скажем, что тот, кто раньше по доброй воле вступит в
хоругвь,  доброе дело сделает для короля. С большими силами и успеть можно
больше, вот и примут нас с распростертыми объятиями.
     — Не дивись,  пан,  моим словам, — сказал Станислав, — но после всего
того,  что довелось мне увидеть,  до того мне противно это ополчение,  что
лучше  самому идти,  нежели вести с  собою толпу людей,  которые не  умеют
воевать.
     — Это ты, пан, здешней шляхты не знаешь. Тут ты не найдешь таких, кто
бы не служил в войске. Люди все бывалые, добрые солдаты.
     — Разве что так.
     — Да уж так!  Однако стойте! Ян знает, что если я пораскину умом, так
непременно найду средство.  Потому-то мы и  сошлись так близко с  воеводой
русским, князем Иеремией. Пусть Ян подтвердит, сколько раз этот величайший
из воителей следовал моему совету, и всегда от этого оставался в выигрыше.
     — Говори уж,  отец,  что хотел сказать,  а  то время даром теряем,  —
прервал его Ян.
     — Что я  хотел сказать?  А  вот что я хотел сказать:  не тот защищает
отчизну и короля,  кто за полы короля держится,  а тот,  кто врага бьет, а
лучше всего тот бьет,  кто служит у великого полководца.  Зачем нам идти в
Варшаву,  где кто его знает,  что ждет нас,  —  может,  король уже уехал в
Краков,  во  Львов или в  Литву;  мой совет,  не  мешкая,  отправиться под
знамена великого гетмана литовского, князя Януша Радзивилла. Настоящий это
князь и воитель. Его винят в гордости, но уж шведам он наверняка не станет
сдаваться.  Это,  по крайности,  полководец и гетман хоть куда. Жарко там,
правда,  будет,  придется  с  двумя  врагами  драться,  зато  пана  Михала
Володыёвского увидим,  он служит в литовском войске, и опять, как в старое
время,  соберемся все вместе.  Коли плох мой совет,  пусть первый же  швед
схватит меня за портупею и утащит в плен.
     — Как знать?  Как знать? — с живостью воскликнул Ян. — Может, так оно
и лучше будет.
     — Да,  кстати,  и Геленку с детьми проводим,  нам ведь придется ехать
через пущу.
     — Да  и  служить будем не с  ополченцами,  а  в  войске,  —  прибавил
Станислав.
     — И  не  шуметь будем,  как на  сеймике,  да  кур и  творог поедать в
деревнях, а с врагом будем драться.
     — Ты,  пан,  я  вижу,  не только муж битвы,  но и совета,  —  заметил
Станислав.
     — А что? А?
     — Верно,  верно!  —  подтвердил Ян.  — Это самый дельный совет. Как в
старину,  пойдем вместе с Михалом.  Ты,  Станислав,  познакомишься с самым
великим  воителем в  Речи  Посполитой,  сердечным моим  другом  и  братом.
Пойдемте теперь к  Геленке,  надо ей сказать,  чтобы она тоже собиралась в
путь.
     — А разве она уже знает о войне? — спросил Заглоба.
     — Знает,  знает,  Станислав при  ней  все  мне  рассказывал.  Слезами
заливается,  бедняжка...  Но когда я сказал ей,  что надо идти, она тотчас
ответила мне: «Иди!»
     — Хорошо бы завтра тронуться в путь! — воскликнул Заглоба.
     — Завтра и  выедем еще затемно,  —  сказал Ян.  —  Ты,  Станислав,  с
дороги,  верно, весьма fatigatus*, ну ничего, до утра отдохнешь немного. Я
еще сегодня вышлю лошадей в Белую,  в Лосицы, в Дрогичин и в Бельск, чтобы
везде была свежая подстава. А за Бельском и пуща рядом. Повозки с припасом
отправим тоже сегодня.  Жаль мне уезжать из  родного угла,  но  на то воля
божья!  Одно меня утешает,  что я  буду спокоен за  жену и  деток:  лучшей
крепости,  чем  пуща,  во  всем  свете  не  сыщешь.  Пойдемте домой,  пора
готовиться в поход.
     _______________
          * Устал (лат.).

     Они ушли.
     Станислав,  сильно утомленный дорогой,  подкрепился на  скорую руку и
отправился спать,  а Ян с Заглобой занялись подготовкой к походу. У Яна во
всем был такой порядок,  что повозки и люди в ночь уже тронулись в путь, а
на  следующий день  вслед за  ними  покатила коляска с  Геленой,  детьми и
старой девой,  приживалкой.  Станислав и  Ян с  пятью слугами сопровождали
коляску  верхом.  Подвигались быстро,  так  как  в  городах путников ждала
свежая подстава.
     Не  останавливаясь даже  на  ночлег,  они  на  пятый день  доехали до
Бел