чем тут дело. Приемлемым объяснением было следующее: масштаб нарушений 
высших законов и агрессий к любви по прошлым жизням был очень велик. И поэтому 
изменения в характере происходили очень медленно. Вторая причина, вероятно, 
крылась в том, что, кроме уровня идеалов и духовности, были еще более глубинные 
и масштабные уровни. И потом, многократно прощупывая десятки и сотни возможных 
вариантов, пришел к выводу, что за идеалами идет уровень воли, а за ним — 
уровень жизни.
	 Итак, вся цепочка выглядела следующим образом. Сначала материальные ценности, 
затем отношения и способности, затем духовность, благородство, идеалы, а дальше 
воля, судьба человека и жизнь. И если я снимаю зацепку за человеческую жизнь, 
то у меня уменьшается зависимость и от воли, и от идеалов, и от всего 
остального. Значит, можно молиться так:
	—	Господи, вся моя жизнь и любое человеческое счастье есть средство накопить 
любовь к Тебе.
	И периодическое отстранение от всех жизненных радостей уменьшает зависимость 
от человеческого и делает молитву более весомой. Значит, можно просчитывать 
параметры зацепленности за каждую ценность, причем особую важность приобретали 
главные — жизнь, судьба, воля. Все остальные зависели от них. Я понял, что мой 
диагноз и подготовка к смерти в 1991 году были не случайны.
	В ноябре 91 года я встретился с будущим редактором и издателем моей первой 
книги. В июне 93 года книга была написана. И поскольку в ней речь идет о 
Божественном и информация очень серьезная и мощная, книга должна была быть 
чистой. И прохождение процедуры умирания и прощание со всем, что дорого, и в 
конечном счете с самой жизнью позволило привести себя в порядок и очистить душу.

	Итак, круг ценностей описан. Система завершена. Т. е. в принципе причины для 
любого заболевания могут быть устранены, если снята зависимость от всех звеньев 
человеческого. Ну и поскольку человеческая любовь имеет различный масштаб, то 
нужно научиться сохранять любовь к Богу, когда происходит дестабилизация не 
первых слоев человеческой любви, а последующих, более масштабных. Осталось, 
исходя из системы, привести себя полностью в порядок. Хотя, честно говоря, 
ощущения полной удовлетворенности у меня не было. Но на приеме с каждым 
непонятным случаем появляются новые факты для осмысления и возможность идти 
дальше. Кстати, как-то раз мои друзья спросили меня:
	—	А можно ли обожествлять человеческую душу?
	 — Честно говоря, не знаю, — отвечал я, — Но если рассуждать логически, то 
большая часть нашей души, которая не живет вечно, находится в пространстве и 
времени, значит, может быть также объектом обожествления. Но в моей системе 
этого понятия не было, и мне оставалось только развести руками.
	Был в моих исследованиях еще один странный факт. Это было связано с будущим. 
Параметр будущего почему-то вел себя нестабильно. В принципе, если нет 
зависимости от жизни, благополучной судьбы и воли, то и подавно не может быть 
зацепки за будущее, т. е. принципы, мечты, идеалы, и за последующие отношения 
или способности, не говоря уже о материальных ценностях. И тем не менее я 
периодически наталкивался на проблемных пациентов, у которых все параметры были 
нормальными, за исключением параметра будущего. С чем-то еще тема будущего была 
связана, что-то ее подпитывало. Если я не понимаю, откуда идет дестабилизация 
этого параметра, значит, я не вижу других глубинных причин, которые могут 
вызвать заболевание, и в сложной ситуации могу оказаться беспомощным. С одной 
стороны, я это понимал, а с другой стороны, все мои попытки не давали мне 
объяснения всей этой ситуации. Да, честно говоря, и сил не было. Ведь все 
изменения деформации полевых структур, которые я вижу, сами по себе ничего не 
значат. Главное — это обобщить их, привести в систему. Здесь нужно очень много 
тонкой энергии. И здесь моя известность и "мое растущее финансовое благополучие 
становились все более опасными. Я не представлял раньше, как много сил отнимают 
покупки, хозяйственные хлопоты и т. д. Все это требует постоянного контроля над 
ситуацией. В таком режиме я никогда не работал. Для меня это было явной 
перегрузкой. Причем ведь и каждую книгу я писал, чтобы выправить описанную 
ситуацию. Первая книга появилась как осознание того, что мы совершенно 
неправильно живем и относимся друг к другу. Никто не знал толком, в чем смысл 
жизни, что является причиной болезни, как поведение родителей сказывается на 
здоровье и судьбе их детей? Сейчас уже много людей пишут на эту тему, потому 
что она стала привлекательной. Но тогда это было откры тием. Я написал первую 
книгу и вдруг увидел, что самая главная причина болезни кроется не в 
обожествлении материального. Желание сделать целью и смыслом жизни семью, 
отношения с близкими людьми, способности и интеллект может оказаться гораздо 
более серьезной причиной заболевания, чем любые материальные аспекты.
	Я в первой книге писал, что главный источник — это молитва на материальное, на 
земное. А оказалось, что главная проблема современного мира — это как раз 
обожествление духовного. И поскольку первая книга, как и последующие, основана 
на собственных исследованиях, на выводах, которые многократно подтверждались в 
работе с пациентами, то воздействие ее оказалось очень сильным. Но главным 
оказался импульс отрыва от материального. И второй книгой я пытался 
уравновесить механизм преодоления человеческих ценностей. В обычных условиях я 
бы каждую книгу писал 5-7 лет. А здесь понимание того, что несбалансированная 
информация может стать опасной, толкала на лихорадочные новые поиски.
	Закончив вторую книгу, я хотел несколько лет отдохнуть. Но вдруг понял, что 
есть еще один очень важный момент, позволяющий многое объяснить. Это 
обожествление человеческой любви. Умение сохранить любовь к Богу и не искать 
виноватых, когда унижена вершина человеческого счастья — человеческая любовь, — 
это умение в значительной степени снять притяжение человеческого.
	И вот ко мне