твердо поклясться, никогда не покинет его владений.
   Само существование этой рукописи ставилось под сомнение многими  европейс-
 кими Розенкрейцерами. Тот кто хочет "стать", должен выискивать знания по ты-
 сячам разрозненных томов и по кусочкам собирать факты.  Если он  не  выберет
 кратчайший  путь  и  не  согласится  "быть сделанным",  он никогда не станет
 п6рактическим каббалистом и вместе со всеми своими знаниями останется на по-
 роге "таинственных врат". Использовать Каббалу и раскрывать ее истины в наше
 время можно в гораздо меньшем масштабе,  чем в древности, а таинственная Ло-
 жа, существование которой вызывает сомнение из-за окружающей ее секретности,
 все же существует и не утратила ни капли изначальных тайных сил древних хал-
 деев.
   Ложи, которых немного, делятся на секции. Они известны только адептам. Ни-
 кому  не  удастся обнаружить их,  если только сами мудрецы не сочтут неофита
 достойным посвящения.  В отличии от европейских Розенкрейцеров,  которые для
 того,  чтобы  "стать",  а  не быть "сделанными",  всегда пpиводили слова св.
 Иоанна:  "Небеса теpпят насилие,  и очень неистовые беpут их силой", котоpый
 сам боpолся в одиночку, насильно отбиpая у Пpиpоды ее тайны,-- восточные Ро-
 зенкpейцеpы (именно так мы будем их называть,  не имея пpава пpоизносить  их
 истиное  имя),  в  ясной красоте божественного знания,  всегда готовы помочь
 серьезному исследователю, стремящемуся "стать", перактическим знаниием, рас-
 сеивающим подобно небесному легкому ветерку, самые черные тучи скептического
 сомнения.
   "Hiraf" прав,  когда говорит:"Зная, что, в случае разнглашения, их тайны в
 современном хаотическом состоянии общества приведут к путанице и смерти", --
 они не выпускают эти знания из своего круга.
   Являясь наследниками изначальной небесной мудрости  первых  праотцев,  они
 хранят  ключи  от  самых оберегаемых секретов Природы и раскрывают эти тайны
 лишь постепенно и с большой осторожностью. Но все же иногда делают это.
   Оказавшись в  этом  cirde  vicieux,  "Hiraf" также грешит в (определенном)
 сравнении, которое проводит между Христом, Буддой и Кун-фу-тсе, или Конфуци-
 ем.  Невозможно сравнивать первых двух мудрецов и Просветленных духом, и ки-
 тайского философа.  Высочайшие стремления и намерения обоих Христов не имеют
 ничего общего общего с холодной практической философией последнего, несмотря
 на то, что он был ярким исключением среди обычно скучного и материалистично-
 го народа,  мирного,  преданного земледелию с самой ранней эпохи своей исто-
 рии.  Конфуций никогда не сможет выдержать даже малейшего сравнения с  двумя
 великими Реформаторами.  В то время,  как принципы и доктрины Христа и Будды
 были рассчитаны на все человечество,  Конфуций посвятил  все  внимание  лишь
 своей стране,  пытаясь применить свою глубокую мудрость и философию к нуждам
 соотечественников и мало думая при этом об остальном человечестве. Его фило-
 софские доктрины, до глубины души китайские по патриотизму и взглядам, также
 сильно лишены чисто поэтического элемента,  столь  характерного  для  учения
 Христа и Будды,  двух божественных личностей, как религиозное настроение его
 народа лишено духовной  экзальтации,  которая  присуща  например,  Индии.  У
 Кун-фу-тсе нет даже той глубины чувства и легкого духовного устремления, как
 у его современника Лао-тсе.  Ученый Эннемоузер говорит:"Духи Христа и  Будды
 оставили неизгладимые, вечные следы по всему миру. О доктринах Конфуция мож-
 но говорить только как о наиболее блестящих достижениях холодного человечес-
 кого разума".
   Харвей в своей книге "Всемирная история"  прекрасно  в  нескольких  словах
 охарактеризовал китайцев:"Их тяжелая,  детская, холодная, чувствительная на-
 тура объясняет особенности их истории".
   Поэтому любое  сравнение  между  первыми двумя Реформаторами и Конфуцием в
 сочинении о Розенкрейцерстве,  в котором "Hiraf" пишет о Науке Наук, и приг-
 лашает  жаждущих знаний испить из ее неистощимого источника,  представляется
 недопустимым.  Далее,  когда наш ученый автор столь догматически утверждает,
 что Розенкрайцер узнает,  хотя никогда не применяет секрет бессмертия в зем-
 ной жизни,  он утверждает лишь то,  что он сам, в своей практической неопыт-
 ности, считает невозможным. Слова "никогда" и "невозможно" следовало бы иск-
 лючить из словаря человечества,  хотя бы до тех пор, пока Великая Каббала не
 будет полностью разгадана и либо принята,  либо отвергнута.  Граф Сен-Жермен
 до сих пор является живой загадкой, как и Розенкрейцер Томас Воган. Бессчет-
 ные  свидетельства литературы и устной традиции (которая иногда более надеж-
 на) о том,  что этого удивительного графа встречали и узнавали в разные века
 -- не миф.  Любой,  кто признает одну из практических истин оккультных наук,
 изложенных в Каббале,  молча признает и все остальные. Здесь действуют слова
 Гамлета:"Быть или не быть",-- и если Каббала истинна,  то и Сен-Жермен -- не
 миф.
   Но я удаляюсь от цели, а именно: в первую очередь, показать небольшую раз-
 ницу между двумя Каббалами: Каббалой Розенкрейцеров и Восточной Каббалой; а,
 во-вторых,  сказать,  что надежда "Hiraf"-а увидеть,  что к данному предмету
 будут относиться с большим почтением в будущем,  может со всей  вероятностью
 стать не просто надеждой. Время покажет многое; но до этого момента сердечно
 поблагодарим "Hiraf"-а за этот первый меткий удар в сторону  упрямых  ученых
 дезертиров, которые, стоит им лишь оказаться лицом к лицу с Истиной, избега-
 ют взглянуть ей прямо в глаза,  боятся даже оглянуться, чтобы не увидеть че-
 го-либо,  способного пошатнуть их самодовольство (что сбило бы с них спесь).
 Как практический последователь Восточного  спиритуализма,  я  могу  уверенно
 ждать момента, когда со своевременной помощью тех, "кто знает", американский
 спиритуализм,  оказавшийся даже в его теперешней форме язвы на теле материа-