Херриет Уэйдсон 
Оспаривая поляризацию в арт-терапии
Введение
С момента своего зарождения нашу профессию характеризовали своего рода 
близорукость и тенденция к поляризации арт-терапевтического сообщества на два 
лагеря. Первоначально эти лагеря были представлены изобразительным искусством 
как терапией и арт-психотерапией, либо подходом Эдит Крамер, с одной стороны, и 
инсайт-ориентированной арттерапией маргарет Наумбург, с другой стороны. Оба эти 
подхода базировались на психоанализе, хотя и делали разные акценты. Джудит 
Рубин (Rubin, 1999) определяет этот конфикт следующим образом: «Наумбург 
подчеркивала ценность инсайта в арт-терапии, достигаемого через проявление в 
изобразительном творчестве энергий бессознательного. Крамер же фокусировала 
свое внимание на сублимации и укреплении позиций Эго через творческий процесс. 
Многие арт-терапевты следовали за этими авторами, как например, я следовала за 
Наумбург, а Дэвид Хенли следовал за Крамер» (Р. 158).
Различия в понимании сути арт-терапии, обозначенные двумя ее основательницами, 
хорошо проявляются в следующих их заявлениях. Наумбург полагала, что 
«посредством изобразительных проекций арт-терапия обеспечивает символическую 
коммуникацию пациента и психотерапевта» (Naumburg, 1966, P. 1). Краемр же 
отмечает, что “главная цель арт-терапевта – помочь больному человеку пережить 
радость и удовлетворение от творчества” (Kramer, 1958, P. 5).
Анализируя в своей книге «История арт-терапии в Соединенных Штатах» развитие 
профессии на примере работ Наумбург и Крамер, Янг отмечает: «Проблемы в 
определении арт-терапии были характерны для нее с момента ее появления на свет 
вплоть до настоящего времени. Они являются камнем преткновения в Американской 
арт-терапевтической ассоциации. Два основных теоретика – Наумбург и Крамер – 
по-разному определяют сущность арт-терапии и, тем самым, во многом обусловили 
продолжающиеся до сего дня дискуссии. Отстаивая ту или иную позицию, 
современные арт-терапевты высказываются либо за узкое, либо за широкое 
понимание профессии, которое в последнем случае включает оба подхода. Хотя 
поляризация в арт-терапии многими воспринимается как чисто политическая, 
поначалу она была связана в попытками определить основной механизм лечебного 
воздействия арт-терапии» (Junge, 1994, P. 129).
Конечно, характерная для арт-терапии дихотомия во многом имеет надуманный 
характер. Наумбург писала о своей длительной работе со взрослыми клиентами, 
когда она побуждала их к свободным ассоциациям на основе рисунков и, тем самым, 
способствовала инсайту. Насколько я знаю, Крамер работала исключительно с 
детьми и подростками, для которых инсайт был вряд ли достижим. Она 
рассматривала их изобразительную продукцию, в основном, как инструмент 
сублимации и интеграции.
Первая масштабная дискуссия по поводу определения специальности в Американской 
арт-терапевтической ассоциации состоялась на конференции 1882 г. и называлась 
«Исцеляющее искусство или арт-психотерапия». Работая над своей книгой под 
названием «Артпсихотерапия», я отчасти отвечала на призыв Джудит Рубин 
представить этот подход. Мне было психологически трудно встречаться при этом с 
Эдит Крамер, всегда отстаивавшей понимание арт-терапии как исцеляющего 
искусства, то есть, изобразительного искусства как терапии. Как я призналась в 
своей беседе с Джудит, Эдит была матерью-основательницей арт-терапии, которую 
следовало почитать, а не вступать с ней в споры. Я старалась соединить оба 
подхода и уйти от поляризации. Эдит же всегда стремилась показать, насколько 
арт-терапевты плохи как художники.
Времена изменились, и общество изменилось. Многое изменилось и в системе 
медицинского обслуживания. Однако старый, раздирающий арт-терапию на два лагеря 
конфликт все еще сохраняется. Американская арт-терапевтическая ассоциация 
провела ряд инициатив по лицензированию арт-терапии и признанию арт-терапевтов 
в качестве независимых лицензированных специалистов, а также принятию 
арт-терапевтических сертификатов государственными лицензионными комиссиями. За 
последние годы значительно возросли требования по доказательству эффективности 
арт-терапии посредством научных исследований, для того, чтобы убедить 
организаторов здравоохранения в значимости арт-терапии (Stroll, 1995). 
Программы арт-терапевтической подготовки изменились таким образом, чтобы 
выпускники могли получать лицензию по психологическому консультированию. Во 
многих случаях это означает включение дополнительных часов подготовки по 
клиническим дисциплинам.
Отчасти из-за происходящего акцентирования внимания на лицензировании и 
возрастания требований к клинической подготовке арт-терапевтов, в нашей среде 
обозначилась группа, заявляющая, что арт-терапия утрачивает свою связь с 
изобразительным искусством. Так, Янг пишет, что “когда образовательные 
арт-терапевтические программы в Калифорнии стали все больше подчиняться 
требованиям государственного лицензирования, для того, чтобы арт-терапевты 
могли укрепиться на рынке труда, все громче стали раздаваться голоса о том, 
калифорнийские арт-терапевтические программы “предали” изобразительное 
искусство, хотя это было явным преувеличением” (Junge, 1994, P. 281).
Благодаря большой активности, проявленной, в частности, Милдред Чапин, 
Американская арт-терапевтическая ассоциация недавно сформировала комитет под 
руководством Кети Мун по налаживанию контактов с миром искусств. Тем не менее, 
тенденция к искажению реального положения дел в арт-терапии до сих пор 
сохраняется. Так, например, Брюс Мун (Moon, 1998) определяет арт-терапию как 
такой подход, в котором “изобразительное творчество является лишь инструментом 
фасилитации вербальной экспрессии и инсайта” (Р. 8), и что “изобразительная