Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Арт-терапия :: Руфь Ееман (Ruth Ehemann) - "Живой музей" Нью-Йорка ("Living Museum" of New York)
<<-[Весь Текст]
Страница: из 6
 <<-
 
занимающее во внутриклинической иерархии первое место. В нём стоят два стула 
друг напротив друга, на которые усаживают пациентов, разрешая им разговаривать. 
Здесь я хочу привести провокационное утверждение, принадлежащее Мауд Маннони: 
“Место, где разрешено пропагандировать свободу общения, нельзя назвать тюрьмой”.
 В целом можно заключить, что спектр активности пациентов целиком и полностью 
определяется предусмотренным функциональным назначением помещений. 
Жёсткое ограничение свободы действий, как вследствие упоминавшихся выше 
социальных установок, так и по причине монофункциональности помещений, вызывает 
у пациентов либо разновидность защитной реакции, либо приводит к потере основ 
собственной индивидуальности. По мнению Гоффмана, принуждение к тому или иному 
действию, будь то прямое или косвенное, означает навязывание определённой 
идентичности. Формы идентичности, навязываемые психиатрической лечебницей, 
достаточно хорошо нам известны. Более нигде мы не найдём примера столь 
стеснённого содержания госпитализированных людей, подобных стереотипов, 
кажущегося нам немыслимым отношения к больным и их каталептической отрешённости.
 В чём же кроется причина всего этого, как не в самом помещении? 
Так как помещения и их символическое назначение не предоставляют обитателям 
возможностей к переоформлению, последние оказываются не в состоянии работать и 
над собственной личностью, развивать в себе способности для преодоления 
кризисного состояния. Рискну выдвинуть утверждение, что пространство может 
способствовать творческому раскрытию личности лишь в том случае, если его 
оформление происходило в достаточной степени свободно и может быть также 
изменено путём определённых действий. Подобное пространство можно 
охарактеризовать как мультифункциональное, поскольку его оформление в любой 
момент может быть приведено в соответствие с насущными потребностями. 
Пациенты закрытого учреждения лишены основополагающего права выбора, где, когда 
и с кем они хотят общаться. Закрытая лечебница представляет собой своего рода 
тюрьму, а психиатры похожи на судей, определяющих продолжительность тюремного 
заключения. Психические расстройства являются не единственной причиной 
ограничения свободы пациентов. В большей степени это обусловлено общественной 
реакцией отторжения в отношении душевнобольных. Принудительное помещение в 
клинику лишает пациентов права на самоопределение, превращая их в калек. Они 
утрачивают профессиональные и личные связи, возможность устанавливать новые 
контакты, кроме как с такими же “недочеловеками”, иными словами, лишаются любых 
перспектив дальнейшего развития. Из положения полноценной личности они 
опускаются до уровня зависимых существ, которые не могут совершить прогулку по 
парку без сопровождения надзирателей. Территория психиатрической лечебницы 
наглухо ограждается от остального мира. В то же время внутри происходит 
повсеместное разрушение границ. Пациентам отказывается в праве на сохранение 
собственной интимной сферы, и после вынесения научно обоснованного диагноза им 
предписываются медикаменты или смирительные средства. Изолированность от 
внешнего мира создаёт атмосферу, которая, будучи абсолютно недоступной для 
общественного взгляда, делает невозможным жизненно важный информационный обмен. 
Это может служить подходящей почвой для незаметного и, возможно даже, 
неведомого для общественности вторжения в личную сферу пациентов. 
Однако возможны ли творчески организованные пространства, где не запрещено 
определять облик помещений, изменять его исходя их личных предпочтений, где 
пациентам разрешено сохранять свидетельства своего существования, где 
пространственные границы обладают степенью проницаемости, дающей пациенту 
возможность свободно передвигаться и общаться с внешним миром? Я хочу с 
удовольствием привести два примера таких творчески организованных пространств, 
среди которых наиболее ярким будет “Живой музей” в Нью-Йорке, который полностью 
отвечает теме заседания: “Пространство и искусство в психиатрии”. 
И всё же мне очень хотелось бы сперва представить, хотя бы вкратце, проект, в 
рамках которого удалось реализовать альтернативную психиатрическую методику в 
виде достаточно мультифункционального и проницаемого пространства. Речь идёт о 
проекте Фердинанда Делиньи, который занимается воспитанием страдающих аутизмом 
и психозом детей в возрасте 8-9-ти лет в горном районе Франции, в окружении 
стада овец, на территории в несколько квадратных километров. На местности 
расположен ряд корпусов, где дети, в зависимости от своих пожеланий, получают 
питание и отдых, а также человеческое общение. Пути, по которым проходят дети, 
наносятся на карту и помечаются различными символами. Например, плотом 
обозначено то место, где у ребёнка, обычно полностью отрешённого от внешнего 
мира, возникло кратковременное переживание общности. Переживание общности, 
которое могло проявиться, например, при совместном выпекании большого пирога. В 
противоположность речевому и эмоциональному закрепощению, пространственной 
предопределённости делается попытка прежде всего преодолеть обыденность. Это 
своего рода анархическое состояние, пребывание в котором позволяет разрушить 
жёсткие схемы и делает возможным развитие. В этом природном пространстве 
существуют только географические границы, нет искусственной обособленности от 
внешнего мира. Границы и их проницаемость познаются и оцениваются в рамках 
человеческого общения. Служебные корпуса оформлены в соответствии с текущими 
потребностями. К примеру, если снаружи холодно, то в рамках этого естественного 
пространства с лёгкостью может быть организован очаг. Обитатели тотального 
учреждения в подобном случае зависят от рабочего регламента отопительной 
системы, не имея возможности его изменить. Это о многом говорит, если в проекте 
Делиньи находят отражение даже индивидуальные потребности в тепле. 
Наряду с описанным проектом Делиньи, нью-йоркский “Живой музей” является, на 
мой взгляд, одним из самых новаторских среди альтернативных проектов в 
психиатрии. В нём удалось реализовать мультифункциональность помещений, а также 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 6
 <<-