| |
человека, а находится как бы в рамках его практического существования, которое
само по себе становится для нее сильнейшим испытанием. Венерианский Бог
изменчив и подобен солнцу, искрящемуся в просветах листвы: увидеть Его дважды в
одном и том же обличье невозможно; в то же время реальная жизнь состоит
преимущественно из установившихся стереотипов и ритуалов, выйти за рамки
которых очень трудно.
Поэтому прекрасный пол любит менять платья; существенно реже можно встретить
женщину, каждый день по-разному улыбающуюся, и мужчину, способного это увидеть.
С другой стороны, именно в жизненных испытаниях любовь оформляется и проникает
в человека, существенно изменяя его тонкий шельт, в отличие от легкого
увлечения - мелкого каузального всплеска, за которым ничего не последует.
Ревность - имя распространенной и жгучей программы подсознания, совсем не
однозначной по своей природе, но отчетливо соперничающей с любовью: здесь
разница в положении точки сборки иногда невелика, но совершенно принципиальна:
в объекте ревности человек видит не Бога, а свою собственность или, точнее,
овеществленную в последней Божественную любовь - но это выражение некорректно:
в венерианских энергиях Он не материализуется.
Сатурн - Марс
Иаков у Лавана.
Это тема устойчивости работы в реальных условиях, когда они складываются не
самым благоприятным образом. Бег по пересеченной местности существенно
отличается от бега по стадиону, но лесные тропинки не только подставляют бегуну
неудобные корни и предательские бочажки: лес обнимает разгоряченное тело
прохладой и поддерживает могучей эфирной энергией растений - каждая порода
деревьев по-своему.
Выход на сатурновско-марсовскую энергетику означает, что мастер рискует, выходя
в своей работе в области, где его квалификации не хватает, но все же ему
необходимые - там он должен сам приспосабливаться к материалу, уважать его
просьбы и постигать таинственные законы. Тема сатурновско-марсовского обучения
составляет основное содержание сказочного сюжета в той его части, где герой
путешествует по волшебному царству, обретая магические умения и помощников. В
сатурновско-марсовскую реальность попадает подмастерье, впервые оказавшийся в
мастерской ремесленника, и постепенно осваивающий ремесло по ходу своих
вспомогательных и второстепенных работ. Однако чем выше уровень
профессионализма, тем менее приятным для самолюбия оказывается включение
сатурновско-марсовских энергий и ситуаций - наверное, поэтому во всех областях
человеческой деятельности талантливых подмастерьев гораздо больше, чем крупных
мастеров: как-то не с руки академику ставить себя в положение Золушки: социум
этого не поймет, да и перед учениками неудобно.
Сатурн - Юпитер
Астрологическая консультация.
Это испытание и одновременно обучение на практике, в непредсказуемых условиях
уже готового, синтетического объекта. Насколько он всесторонен? Сможет ли
адаптироваться к реальности эксплуатации, и как именно, и что в нем придется
изменить? На сатурновско-юпитерианской энергии работают летчики-испытатели,
наладчики автоматических линий, лекторы по международной политике и философии,
религиозные проповедники с философским уклоном.
Сатурн-Юпитер - это практика синтетической философии, например, то что из нее
получается, когда она входит в умы человечества или хотя бы ближайшего
окружения философа, или то, как она справляется с включением в свою общую
картину конкретных жизненных явлений. Сатурновско-юпитерианская энергетика
часто выжимает "воду" из философских сочинений, оставляя в качестве сухого
остатка студенческий конспект - и хорошо, если автору концепции не будет стыдно
его читать. "Единство материального мира заключается в его материальности", -
так учили одну шестую часть суши в течение семидесяти лет, умалчивая, однако,
подробности, касающиеся единства идеального мира - здесь, Энгельс, похоже,
чего-то не додумал, и автор настоящего трактата, скромно выступая вслед за
классиком, пытается его отчасти дополнить.
Сатурн - Сатурн
Просветление.
(читатель может заполнить эту страницу по своему выбору, например, залить ее
черными чернилами).
* * *
Сильный Сатурн дает человека, чрезвычайно склонного к внутреннему развитию,
хотя он может никогда об этом не думать; однако ему чаще всего интересно жить,
причем он никогда не чувствует себя чужим, даже если держится по виду неловко,
скованно разговаривает и дичится. Ему всегда есть дело до того, что вокруг него
|
|